– Да… а еще понимаю, почему из-за этой разницы мы не могли ее найти стандартными методами…
– Что ж, теперь, зная, как это работает, можно делать некие прикидки насчет твоего грядущего лечения…
Выкручусь, думал Найл, чтоб я да не выкрутился, я ж везучий. И бабка эта разноцветная неожиданно в масть оказалась, пусть теперь обвинители только попробуют начать давить на то, что я типа сексуальный маньяк, а тут она раз! и с нужной записью, и с нужными словами и нате, выкусите, господа, не-не-не, я вовсе не опасный, я наоборот, дюже болезный, меня низзя в тюрьму, меня надо жалеть и лечить. А девица эта… ну куда ей деться от того предложения, которое ей озвучит отец? Всего-то и надо предложить столько же, сколько хотел получить этот жадюга Кюрти. Где еще она столько денег срубить сможет за одноразовый секс? Тем более, что терпеть общение с Найлом ей нужно не чаще, чем раз в три года. Такой шанс за один акт в три года при соответствующей оплате – это ж за счастье! Самые высокооплачиваемые профессионалки горизонтального фронта при озвучивании ее гонорара смогут от зависти искрошить свои зубные импланты в пыль.
Зря он не попросил бабульку поговорить с отцом насчет Мойры, ну, да ладно, она не дура, наверняка и сама догадается передать ему нужную просьбу…
* * *
Малгожата Валевска махнула рукой, подзывая бармена:
– Еще одну «Маргариту»!
Завтра, все завтра. Завтра она будет вспоминать о почтенном возрасте и немолодой печени. Завтра будет страдать от тошноты и головной боли. Завтра будет принимать антипохмелин и проклинать вчерашние «подвиги». А сегодня можно позволить себе отметить успех всей этой неоднозначной комбинации.
Этого повернутого на бабах парнишку ей не иначе как сами боги послали в ответ на ее молитвы. Потому что ее собственный скелет в шкафу аукнулся через много лет большими проблемами…
А все потому, что попался ей когда-то такой же странствующий рыцарь… по койкам, ага. И умудрился свернуть себе шею раньше, чем она сообщила ему о беременности. Спасибо, что удалось договориться с его маманей, которая лично ее с удовольствием бы удавила (милейшая была женщина!), но не смогла отказаться от последнего шанса продолжения рода, получения единственного будущего внука. Вернее, внучки. Нет, она согласилась оплатить нищей студентке-второкурснице и проживание, и нормальную еду, и уход, и роды в приличной клинике, только… Только в обмен потребовала заранее подписать определенное обязательство. И пришлось Малгосе рожать под фамилией несостоявшейся свекрови и еще в клинике отказаться от прав на ребенка.
