Короче, жизнь, была не ахти. В какой-то момент на очередном бестолковом ужине Мира прямо спросила родителей, в лоб: «А когда вы разведетесь?»
Мама закашлялась, глупо улыбнулась, сказав невпопад «Об этом лучше спросить папу». Папа посмотрел на свой кусок пиццы и сказал: «Это пока не в планах». Дэйв продолжал тихо чавкать, ничего не понимая.
«А ну ка закрывай рот» – вдруг крикнул папа. Дэйв расплакался и упал со стула. А мама с воплем «Ну чтооо, такое», ушла из кухни в свою комнату, громко хлопнув при этом дверью. Мире опять пришлось успокаивать Дэйва, пообещав дать ему маршмэллоу, как только он прекратит рыдания.
***
Дэйв лежал в своей постели и смотрел на потолок. Сквозь ставни уже продирался в его комнату скудный осенний солнечный цвет, но на его потолке еще горели звездочки. Их налепила мама, чтобы Дэйву не было так страшно по ночам. Дэйв любил на них смотреть.
Ему не хотелось подниматься, хотя он слышал уже крики папы «Дора, Дора». «Опять они ссорятся. Ну чтоо такое» – подумал мальчик и снова закрыл глаза. Свет теперь пробивался не только через ставни, но и огромным световым пятном через дверь. Папа заглянул к нему минуту назад, крикнув «Ну вставай уже, Дэйв», и оставил дверь открытой. Дэйв же лежал, не двигаясь, закрыв глаза. «Папа не заметит и подумает, что я сплю». Папа редко замечал Дэйва, а когда замечал – то скорее, чтобы сделать ему замечание.
«Дэйв, не чавкай, Дэйв, не бегай, Дэйв, не говори глупостей, Дэйв, молчи, Дэйв, говори, Дэйв, вставай, Дэйв, Дэйв, Дэйв…. »
Вот также, несколько месяцев назад, Дэйв лежал в своей кровати с головной болью и температурой. Ему было холодно и жарко одновременно. Мама то и дело подбегала к нему, проводя своей гибкой красивой рукой по лбу. «Ну как ты, мой малыш?». Дэйв ничего не отвечал. Он хотел, чтобы мамина ладонь всегда лежала на его голове. В этот вечер Дэйву стало совсем плохо, температура не спадала, его начало рвать. То и дело проваливаясь в какое-то небытие, в котором он бежал куда-то вдаль по зеленой траве, он слышал взволнованный голос мамы, говорящий по телефону с медсестрой вперемежку с карканьем вороны. «Откуда у нас в доме появилась ворона?» – думал Дэйв, проваливаясь снова в зеленую пустоту. Через мгновение в комнату Дэйва вошли двое больших людей. Это были пожарные. Их вызвала мама для Дэйва. Дэйв слабо улыбнулся. Он любил пожарных.
После двух дней, проведённых в детской реанимации и продолжительной болезни дома, Дэйв оставался еще очень слабым и в школу не ходил. Время от времени он слышал тихий и грустный мамин голос по телефону и обрывочные слова «воспаление, мозг, вирус, оболочка» долетали до него. Наверное, она говорила со своей подругой Сандрин, или Рамьей, или Мишель, или Татьяной. У мамы была целая куча подруг с разными красивыми именами и Дэйву приходилось их все запоминать, потому что мама всегда настаивала, чтобы Дэйв при встрече говорил всем этим тетям «Добрый день, Татьяна», «Добрый день Сандрин», «Добрый день, Мишель», как будто сказать «Добрый день» или «Всем добрый день» было недостаточно. Два месяца назад он наконец пошел в школу, но стало еще хуже. На уроке он сидел тихо и объяснения учительницы были похожи на обрывистые фраза мамы по телефону «сложение, штата Коннектикут, наш герой пытается спастись, деление, прочитайте стихотворение». В какой-то момент Дэйву казалось, что он делает первый шаг голой стопой прямо на зеленую траву. «Дэйв, ты что заснул? Уже перемена». Это Мисс Лидия подошла к нему и тронула за плечо. Дэйв вздрогнул. Он не любил, когда его трогали. Он вышел на улицу перед школой. Его одноклассники бегали как заводные. Он сел на траву. Она была такой же как во сне. Ах да, вспомнил: во сне он видел маму, она махала ему и звала куда-то вдаль. А вдали виднелся лес. Такой темный и большой. Мама что-то говорила ему одними губами, но он не мог разобрать. «Ай. Аййаййййайй. Ауууч». Дэйв закричал. Какой-то кретин бросил мяч и попал ему прямо в голову. Кто? Снова этот придурок Лео? Получи! Он схватил камень с земли и кинул в Лео. Или это ты, урод? Он схватил другой камень и запулил его прямо в лицо Мартина.
