– Фу блять, ну тебя нахуй, – с одышкой сказал я.
– Да нормально всё, ты же вообще в принципе не куришь, то по-другому и быть не может. На, долбони еще маленькую, а то понту не будет.
Не сопротивляясь, я взял в руки косяк, сделал небольшую затяжку, и вернул Сявке. Вторая затяжка уже не вызвала такой бурной реакции, и я быстро выпустил дым. Сявка тем временим докурил оставшееся и закурил обычную сигарету. Постепенно я начал ощущать легкое головокружение, начала появляться некая тяжесть в глазах и ощущение какой-то расслабленности. Минут пять мы просидели молча, глядя вперед. Сявка докурил сигарету, и по его виду было видно, что накрыло его полностью.
– Ну что, рассказывай. Где пропадал? Чем занимался? Что у тебя за дела, что ты решил написать мне в семь утра? – спросил я, пытаясь вернуться в реальность. Сявка сразу не отреагировал на мои вопросы, а сидел, рассматривая что-то вдалеке, иногда провожая взглядом проходящих мимо мамаш с колясками, которые искоса посматривали на нас.
– Да норм всё, знакомые позвали на север на вахту, один хуй без работы сидел.
– Так ты снова валить будешь?
– Нет, хватит, я в рот ебал тот север, холодина, лучше уже тут что-то искать буду.
– Да тут тоже особо работы нет, все перебиваются кое-как. Так что там за дела у тебя?
Сявка на минуту застыл. Его внимание привлекла пробегавшая мимо собака, с виду обычная дворняга черно-белого окраса с пластмассовой биркой в ухе. Она бегала от лавочки к лавочке и обнюхивала мусорки в поисках какой-то еды.
– Смотри, – поднял он руку, указывая на пробегавшую мимо собаку, – Собака смеётся.
– Вот это тебя прёт, – начал смеяться я, и повернулся в сторону собаки. Та в какой-то момент испугавшись от нашего смеха, попятилась назад, и я увидел широкую улыбку собаки.
– Долбоёбы блять, – смеясь сказала собака, громко дыша, и очень быстро убежала вглубь парка. Мы не могли остановить смех. Слёзы закрывали глаза, и я уже ощущал боль в мышцах живота. Проходящие мимо люди бросали косые взгляды в нашу сторону, но нам было абсолютно похуй на них. Это был какой-то безумный неуправляемый процесс, как будто смех работал по неведомой прогрессии, то усиливаясь, то затихая. Постепенно мы успокаивались, лишь временами заливаясь краткосрочными приступами смеха, вспоминая улыбку собаки.
– Так что там за дело? – снова спросил я, успокоившись.
– А, да, сейчас, соберусь с мыслями. Короче, помнишь Саню Чижа? Он когда-то работал с нами на заводе.
