– Это было непросто, Чарли. И сейчас оно непросто.
– Чепуха! Тем временем вы потеряли почти три сотни человек, которые могли бы жить до сих пор.
– Это несчастье.
Питер старался подавить возмущение. От усилия он даже вспотел.
– Мы действуем не в вакууме, – умиротворяюще заговорил Томми Кортланд. – Ты вспомни. Вначале мы даже не были уверены, что это дело рук Хомейди. Потом начались мирные переговоры, и мы не могли идти на риск сорвать их. А после этого возникла надежда, что Сирия передаст его нам для суда.
– Значит ли все это, что я его заполучу? – спросил Питер.
– А ты хочешь?
– Ты шутишь? Ради таких, как он, я и влез во все это дерьмо.
– Как я уже сказал, все непросто. Давай поговорим, прежде чем принимать решение.
– О чем тут говорить? Его надо уничтожить, и я его уничтожу. Этот подонок – настоящий псих.
Кортланд очень внимательно посмотрел на Питера Уолтерса. Тот, казалось, был где-то далеко отсюда и думал о другом.
– В том-то и дело, – сказал Томми, – что Хомейди далек от безумия. Он фанатик, и у него есть за что убивать и умирать. Он никогда не бывает один. Охрана у него лучше, чем у многих глав государств. Он уже стоил нам двух хороших мужиков, так же, как и ты, одержимых мыслью расправиться с ним.
– Ты имеешь в виду, что я буду третьим?
– Можешь и не быть. Я еще не решил.
– А ты умеешь вызывать доверие, как я погляжу.
– Те двое были не из моей команды. Оба были связаны с другими базами. А ты мой козырной туз, спрятанный в рукаве. Я не хотел бы использовать тебя без крайней необходимости.
– Какого черта нет?
– Это чистое себялюбие. Хомейди настолько опасный объект, что мне не хотелось бы рисковать лучшим из моих людей.
Кортланд наклонился к снайперу, изучая его, вглядываясь в каждую черточку.
– А еще и потому не хотелось бы, что у тебя есть жена и маленький сын, который нуждается в тебе больше, чем я.
Питер сидел оглушенный. Легкий ветерок долетал с Пиренеев, но он вдыхал его, словно веяние из только что выкопанной могилы.
Но заговорил он ровным голосом:
– Когда ты узнал?
– Почти с тех пор, как познакомился с тобой. То есть около восьми лет. Я никогда бы не смог полностью доверять человеку, о котором я ничего не знаю, человеку, у которого нет связей с другими людьми. Я установил “жучок” в твоей машине однажды, когда мы встретились возле Рима, и проследил тебя до Позитано. – Томми помолчал. – Ты не должен беспокоиться. Это было сделано только для меня. Никто больше об этом не узнал.
