– Похороню тебя прямо здесь, утырок!
Под рёбра прилетел носок его ботинка. Воздух из лёгких вышибло сразу.
– Убью и ничего мне за это не будет! Папа меня отмажет.
Коленку пронзила острая боль – эта мразота с размаху опустила на неё тяжёлый каблук.
–Да и кто вообще будет тебя искать? У бати твоего останутся собутыльники, о тебе он вообще забудет.
Нового удара не последовало. Я приоткрыл до этого зажмуренные глаза.
– Знаешь чего мне хочется?
Вопрос, как оказалось, не требовал ответа.
– Отлить.
Сеня схватил меня за шиворот, как нагадившего котёнка и потащил к яме, в которой до сих пор лежали ведро и покалеченная кукла.
– Сброшу тебя сюда и хорошенько обоссу. А уж потом откручу тебе твою уродливую башку.
Мне всё стало ясно в тот момент. Он говорил абсолютно серьёзно. Это был уже не Сеня, который школьный задира. Это был Сеня, который хочет записаться в убийцы. Диснеевский грызун всё так же улыбался с его футболки, как будто одобрял всё происходящее.
А вот тут самое интересное. Такие моменты обычно описывают фразами типа «разум как в туман опустился» или «глаза застелила пелена», но у меня язык не повернётся говорить настолько пафосно. Единственное, что тогда возникло у меня в голове, это осознание. Простое, я бы даже сказал примитивное. «Либо он, либо я». Речь шла о выживании, улавливаешь?
Сеня тащил меня спиной по земле, с которой моя правая рука уже ухватила тяжёлый кусок кирпича. Левая готовилась ухватить его ногу в нужный момент, когда он поднимет одну, чтобы сделать шаг и окажется в неустойчивом положении. Через мозг прошло формальное «обратной дороги не будет» и я крепко вцепился в сенину ногу.
Он с удивлённым рёвом свалился на землю, подняв плотный столб пыли. В тот момент, когда он развернулся на спину, чтобы вскочить на ноги, я навалился на него. Он был вдвое крупнее меня и ему бы не составило труда сбросить меня, поэтому действовал я быстро. Левой рукой я вцепился в его горло, а левой коленкой покрепче упёрся в пах. Сеня уже хотел выкрикнуть что-нибудь в своём стиле, но я его заткнул. Навечно.
Правая рука с куском рыжего кирпича усердно работала. Я опускал её на левый висок Сени сверху вниз по дуге, пока не устал. Это произошло уже спустя время после того как его глаза закатились. После того как стихли его хрипы.
Пот с моего лба стекал на его проломленный череп, я порядком запыхался. Поднявшись на ноги, я понял, что он не врал, когда говорил, что ему нужно отлить –между ног на его брюках растянулось тёмное пятно. Я глянул на свою коленку и мне захотелось ещё разочек приложить остывающий труп Сени кирпичом – она слегка пропиталась его отходами.
