Она вздохнула.
– Я здесь, потому что хотел больше узнать об этих слухах, – осторожно проговорил Пепель. – Я уже натыкался на стаи странных существ по дороге сюда.
– Если бы ты их видел, то умер бы!
– Я не знаю, видел ли их, – отрезал он. – Я только слышал вой. Иногда крики. Но только по ночам.
– Мы кладём для них пожертвования и не выходим из дома. Нас они не трогают. Но мы боимся.
– Долго это продолжается?
Морфка задумалась.
– Почти четыре года.
Пепель в ужасе округлил глаза.
– И за это время вы ни разу не пытались убраться отсюда?
– Несколько семей пытались… Ночью раздавались крики. А утром…
Она закрыла рот руками и сглотнула, подавляя тошноту. Пепель понял, что идти сюда в одиночку было ужасной идеей.
– А кто такой Зелёный?
– Никто не знает.
Путник закатил глаза.
– Мне говорили, что он поселился здесь ещё ребёнком: пришёл еле живой, весь в ранах и крови, несколько недель не разговаривал, о себе помнил мало. Его очень пугал огонь. Он часто пропадал, но возвращался. Да, он был странным, но всё было мирно, пока он вдруг не исчез.
– Ты не видела его четыре года? – удивлённо спросил Пепель.
– Почти… Последний раз он вернулся на один вечер, забрал с собой что-то и исчез. Он что-то говорил об острове за рекой.
– Хорошо. Думаю, тебе пора.
Пепель валился с ног, голова отказывалась работать.
– Не выгоняй меня! – закричала морфка.
– Ты хочешь остаться здесь?
Она засмущалась, но тут же опомнилась.
– Я же тебе говорила, что здесь по ночам очень опасно! Чем ты слушал?
– Хорошо, – протянул Пепель, отворачиваясь. – Можешь спать в кровати.
С этими словами он лёг на лавку, накинул сверху плащ. Мысли об ускользнувшем мгновении комфортного сна царапали душу.
– Тебя как хоть зовут?
– Венка, – смущённо ответили с уголка тепла и уюта за спиной.
– Я Пепель.
Утром он нашёл на столе мешочек с орехами.
***
– Остров за рекой… – задумчиво говорил Пепель, бредя вдоль берега.
Река оказалась морем. Начинался прилив. Мелкая рябь кривила поверхность вместо волн. Туман смягчал горизонт – противоположного берега не было видно.
– Кажется, я нашёл Край Мира, – сказал он, сам себе не веря.
Вечерело.
Пепель насобирал коряг и разжёг костёр поодаль от воды. Чрезмерная сырость заставила повозиться. Давно он не делал записей. Если не фиксировать то, как меняются земли, поход станет бесполезным путешествием. Тонкие дощечки и игла с крохотным лезвием. Карта сильно удлинилась, но поселение было только одно – вчерашнее. Пепель мысленно обозначил их Домоседами, так как придумывать названия без участия жителей считал подлостью. Несколько поселений до сих пор оскорблялись, слыша неугодное, пусть и не лишённое поэтичности.
