Дело к вечеру было, стемнело уже. Как вдруг Зинаиду через стекло кухонного окна ослепил яркий свет. Машина какая-то подъехала, прямо к окна фарами лупит, музыка дурная грохочет на всю деревню. Мишка аж с дивана подскочил.
– Ба! Это ко мне, я сейчас! – Зинаида и слова сказать не успела, как внук, накинув куртку, выскочил за дверь.
В окно она разглядела, как Мишка сел в машину, и не выходил оттуда довольно долго. Зинаида, охая, накинула на голову платок и толкнула входную дверь, чтобы идти вызволять внука из лап «бандитов». Но только и успела услышать, как машина с визгом рванула с места, оставив во дворе ее Мишутку, который стоял на земле на коленях, согнутый пополам, и корчился от боли.
– Мишенька! Да что же такое?! Да как же?!
– Ба, они меня убьют! И тебя убьют, и дом сожгут… – с трудом выговаривая слова, произнес Миша.
Бабка еле помогла ему встать с земли, и они вдвоем, ковыляя, поднялись на крыльцо и вошли в дом. Зинаида всю ночь не спала, а на следующее утро побежала к Семёну.
– Значит, так, теть Зин. Я сейчас к тебе, а ты беги к участковому. Скажи, что разбойное нападение, пусть вызывает наряд и скорую заодно! – договаривал последние слова Семён уже в дверях, едва успев накинуть ветровку и сунуть ноги в ботинки, чуть не перепутав правый с левым.
Зинаида, ничего не понимая, вышла из дома вслед за Семёном, который бегом припустился по улице. Заохав, она, как могла, поспешила, в сторону участкового пункта полиции, благо, до него было недалеко.
А вот дом Зинаиды находился на самой окраине деревни. Семён бежал, и перед глазами у него стояло видение, пришедшее еще на кухне, когда рыдающая Зинаида пыталась объяснить, что происходит. Пять темных фигур окружили Мишку, совсем еще ребенка. Он был такой беззащитный и громко звал на помощь детским голоском. А фигуры становились все больше и злее и все ближе подбирались к Мишке, сжимаясь вокруг него в тесное кольцо зла.
Семён сразу понял, что это – не просто подростковые разборки, что Мишку надо спасать, и счет идет на минуты. Запыхавшись, он влетел во двор Зинаиды и застал там Мишку. Было видно, что ему после вчерашнего тяжело, и он еле держит в руках несколько небольших дровишек, которые собирался подбросить в печь.
– Миша, бросай дрова и в дом! Быстро! – рявкнул на него Семён. – Закройся изнутри!
– Дядя Семён, вы чего? – Мишка ничего не понимал. Но Семёну некогда было объяснять.
Он практически силой затолкал растерявшегося парня в дом, когда у калитки, сотрясаясь от какого-то немыслимого речитатива, затормозила машина. Ну, как машина, скорее груда металлолома на колесах, с разноцветными дверями, изрядно поеденная ржавчиной. Из этой консервной банки вывалились пятеро парней лет двадцати. Присутствие Семёна, ненужного свидетеля, их слегка смутило. Но отступаться от своих планов они явно не собирались.
