Небольшое село Дефановка и территория нашего госпиталя подвергались бомбежке и обстрелу немецкой авиацией. В укрытие уйти нельзя, раненых одних в палате оставить нельзя, надо быть с ними. Осколки падают рядом, земля засыпает голову, страшно, но показать вид, что ты боишься, стыдно. Необходимо их успокоить, чтобы не выползали из палатки. В период войны медперсонал не покидал раненых даже в том случае, если знал, что они попадут в плен или будут расстреляны немцами.
В этом селе в наш госпиталь попал мой земляк Труш с ампутацией ноги (имя его не помню), он узнал меня, в школе он учился вместе с моим братом Толей.
Вслед за наступающими войсками мы вышли из гор, брели через Шабановский перевал по страшной грязи, на себе несли медикаменты, инструментарий, перевязочный материал, простыни, одеяла, оружие. Шли голодные, воду пили из луж или следа лошадиного копыта. Дождь, мокрый снег, пронизывающий ветер, обсушиться негде. Ночью в мороз мокрая шинель становилась колом, гремела, как жесть, и примерзала к земле на привалах. Спали на корточках, прижавшись друг к другу.
Переходя горную речку, я упала в воду по грудь и меня понесло. Саша Носиков помог мне выбраться из воды. Отжала свое обмундирование, вылила воду из сапог и пошла дальше. После купанья в холодной февральской воде я заболела. Температура 38,5. Все ушли вперед. А меня Катя Панина и Маркос Маркосян с трудом довели до госпиталя, который располагался в бывшей исправительной трудовой колонии (ИТК). Кормили здесь похлебкой из брюквы, чуть сладким теплым чаем и парой солдатских сухарей.
Выписавшись из госпиталя, я пошла через лес в станицу Калужскую. Примерно в полдень на полянке увидела солдат у костра и лежащую рядом зарезанную лошадь. На костре в ведре варилось мясо (слышно было по запаху). Думаю, неужели не позовут? Если не позовут – подойду сама. Позвали. Запах щекочет в носу. Если не угостят – попрошу сама. Угостили вкуснейшим супом из конины. Поблагодарила и пошла дальше. Поздно вечером пришла в разбитую станицу. В разбитой хате горел костер, вокруг сидели солдаты. Спросила разрешения переночевать с ними. Лейтенант дал брикет концентрата, я натопила воды из снега, сварила кашу, наелась, и на душе стало теплее.
На рассвете двинулась дальше. Кругом лес, еле видна тропинка. Одна забота – не заблудиться. В лесу я никогда не была, выросла в степи. Впереди увидела развилку, куда идти? Пошла на грохот орудий и поняла, что я заблудилась. Впереди горящая землянка, на которой тлеет немецкий мундир, валяется немецкий котелок. Заволновалась, неужели тут немцы? Успокаиваю себя: «Не волнуйся, Женя, все будет хорошо». Встретился наш капитан, рассказал, что идти надо прямо по тропинке. Вернулась в село, переночевала в группе солдат и утром пошла дальше. Иду голодная, кушать очень хочется. Уже стало темно в лесу, но продолжаю идти.
