– Бли-и-ин… – пробулькала в воду, вспомнив, что вчера замуж вышла.
А дальше что было? Церемонию помню мутно… вернее, смутно. Да и первое тоже верно – спасибо отчиму за фату! Потом я ушла. Шампанское с собой взяла, пила его. Ой… пить больше никогда в жизни не буду! Так, а потом что было? Девушка странная, зеленоватая, кажется сидела со мной… и всё! Дальше темнота.
Скорее всего я уснула и меня перенесли в комнату для новобрачных. А почему меня не раздели, и я до сих пор в свадебном платье? Хотя нет, на это жаловаться не буду, это даже хорошо! И так тошно, а если ещё представить, как новоиспечённый супруг меня переодевает… Бр-р-р!
Достав голову из раковины, и облокотившись на её край руками, я едва не заорала, как недавняя девушка из коридора, увидев своё отражение. А поняв, что это действительно я – даже посмеялась. Правда хрипло, и как-то не очень весело. Понятно, почему меня решили не переодевать, да и жениха поблизости нет! Макияж мой стал ещё эффектнее, чем был! Вся косметика растеклась и смешалась между собой (ну, тут ещё и мои водные процедуры могли сыграть свою роль, но я уверена – до них было тоже феерично!), а накладные ресницы и вовсе мигрировали на скулы.
Да-а… надеюсь девушка из обслуживающего персонала замка сможет пережить увиденное без каких-либо последствий, вроде заикания, или ещё чего.
Найдя на многоярусной полке, приставленной слева от раковины, мыло, с долей сожаления начала смывать свой праздничный макияж. Дело было непростым, а трясущиеся руки не прибавляли ничего, кроме дополнительных сложностей! Хорошо хоть мозг заработал, и подсказал прибавить горячей воды, а не умываться в холодной. Нет, однозначно, больше ничего крепче кефира в питьё не употребляю!
Спустя продолжительное количество времени на меня из зеркала смотрела слегка бледная, явно вымотанная, но довольно-таки симпатичная кареглазая девушка с копной каштановых волос на голове. Именно копной – по-другому месиво из волос и фаты назвать было нельзя.
– Леди! Леди, вы здесь? – раздалось за дверью, а после она приоткрылась и в проёме появилась голова мужчины в годах.
– Пошёл вон, извращенец! – вскрикнула я, кидая в него только что взятую в руки расческу.
Мужик от снаряда спрятался за дверью, смущённо оттуда закашляв:
– Прошу простить меня, леди! Если не возражаете, я подожду вас здесь. Ещё раз приношу свои извинения.
Кашель его на приступы Бориса Евгеньевича похож не был. Да и если судить по голове – лицо не упитанное, скорее немного худое. Значит не муж пришёл, как я подумала в первую минуту. И голос другой совершенно, не скрипучая лестница, как у муженька, а вполне нормальный.
