– Ты привык к другой жизни, да? – с несколько ядовитой иронией бросила Ида.
– Да, – сквозь зубы процедил я, с трудом сдержавшись, чтобы не сказать больше.
Ни я, ни братец не были сильно избалованы условиями, в общем-то. Мы росли, как будущие офицеры, как курсанты академии и воины. Нам обоим не привыкать жить в палатках и спать на голой земле. Но никогда за всю жизнь никто из нас не опасался за собственную шкуру в своем же доме. В месте, которое должно, просто по определению обязано быть самым безопасным, самым надежным на свете. Ни в одной деревне Востока, даже самой крошечной и бедной, мы не встречали детей, которые сызмальства вынуждены работать без права на отдых. Или людей, которые боятся тебя, потому что ты притащил к их домам обыкновенную домашнюю скотину, пусть и дорогую. Даже в Сууледе с их вечными бунтами, ренегатами и совершенно безумными магами, считавшими себя чуть ли не богами, которые властны над жизнями и судьбами каждого случайного прохожего, люди были под защитой Великих Домов и армии Равелов. Жители знали – если они позовут на помощь, мы придем. А будет совсем паршиво, придут Дети Нитей. Да, случалось всякое. Мы тоже могли не успеть, только вот… Им-то, в отличие от алхимиков, хоть было на кого рассчитывать. Хищники, бездна меня забери. Да покажите мне хоть одного человека на территории хоть одного Дома, который в наши времена всерьез опасается хищников в поселение!
– Извини, что тебе придется провести некоторое время в таких условиях. – Я услышал, как Ида коротко усмехнулась.
– Не стоит извиняться, – с трудом сдерживая гнев, отозвался я. – Не вам извиняться.
Здесь были патрульные дозоры. Тракт находился под пристальным вниманием нашей армии и отряды тут уже даже не частые гости, почти хозяева. А чуть поодаль от этой сказочной безопасности стояла деревня, в которой люди мяса и по праздникам не ели, чтобы самим не стать кормом для лесных обитателей. Вряд ли они хорошие охотники. Даже паршивые вряд ли, раз одна безднова лошадь вызвала у них такую панику. Наверняка просто не хватает времени и рук. Я вспомнил, как бережно и аккуратно Ида и Алво касались своих ингредиентов. Было ли им, за что уважать и любить растения, если это все, что есть в их жизни?
«С корнем-то зачем выдрал?».
«– Какой же я алхимик?
– Паршивый. Новой там больше не вырастет».
Действительно, бездна меня забери. Просто до ужаса паршивый алхимик.
В состоянии какого-то бесконечного бешенства я доплелся со своими проводниками до домика на небольшом холме. Он был покрупнее прочих, даже относительно аккуратный. Крепкая скамейка под окном, перед которой разбит сад с травами. Слева – тропинка к огороду. Брата затащили в дом и поместили в крошечной комнатушке прямо после входа и небольшого помещения, которое, видимо, было призвано сохранять тепло зимой. Две кровати и старая тумба между ними – вот весь интерьер, который тут уместился. Ида осталась с Эльином, кажется, вновь проверяла состояние ран. Алво ушел куда-то вглубь дома, по относительно длинному коридору со скрипучими половицами. Я пошел заняться лошадью, пока она этим людям все ингредиенты не поела. На скамейке под окошком, за которым лежал сейчас мой брат, сидел Тэммо и растирал руки. Перед лошадью уже было навалено вдоволь сена и даже немного свежей травы, парнишка привязал ее к дереву, а сам смотрел с какой-то сумасшедшей грустью.
