– В покое ли дело, Ида? – Я печально усмехнулся.
Она снова отвернулась к окну, помолчала немного, затем с горькой иронией уточнила:
– Зачем тебе это знать?
– Не меня ли ты называла своим лучшим другом все эти годы, Ида? Чем я заслужил сейчас твоего недоверия?
– Эльин, дело не в недоверии! – Возмутилась она. – У тебя полно своих горестей, к чему тебе чужие?
– С какой бездны они вдруг стали чужими, сестренка? – мрачно поинтересовался я.
– Потому что это касается не меня. Не только меня.
– Говори, – потребовал я.
– Когда я согласилась ехать с Рэго в Серион, я надеялась что-то изменить для алхимиков, – тихо произнесла она. – Ты знаешь, я бесконечно любила его и буду любить вечно, я жду нашей новой встречи. Он обещал мне, что я стану заниматься исследованиями, что мне ничего не будет мешать…
– Ида, ты…
– Я сама вечно стремилась ему помочь, – она резко мотнула головой, прекрасно поняв, что я хочу сказать. – Рэго сделал для меня больше, чем то единственное обещание. Защитил мою деревню, купил столько книг и трактатов, высадил на нашем дворе сад с миртериумом. У меня всегда было вдоволь и сил, и времени на эксперименты, я ни в чем не знала нужды. Да, я вечно была рядом с ним, была его советником и доверенным лицом, а для окружающих – только симпатичным приложением к генералу. Плевать, Эльин. Я благодарна вам всем, но так, как благодарна ему, тебе и не представить. Даже несмотря на вечную занятость и эти насквозь лживые приемы с показным дружелюбием, я сделала столько открытий, что и мечтать не могла. Просто… Они никому не нужны, Эльин. Были не нужны тогда и не нужны сейчас. Миру плевать на алхимию, а мое искусство все так же катится в пропасть. Я надеялась, что своими работами изменю хоть что-то. Что зелья станут использовать в армии, а после люди увидят, что они эффективны.
– Ты же знаешь, мастер…
– Да. Мастер Сериона посчитал, что единственный случай ничего не доказывает, – спокойно продолжила она. – Что врачи прекрасно справляются сами. Что зелья – блажь и личные интересы, попытка продвинуть пустое увлечение супруги и показать его в лучшем свете, хотя на него не стоило бы тратить времени вовсе.
Я поморщился.
– Рэго спросил тогда, желаю ли я, чтобы он настоял на проверке. И, знаешь, я сама сказала нет. Потому что я испугалась, Эльин. До безумия испугалась, что раз сюда приплелся Серион, мы все рискуем просто стать его частью, раствориться в магах Разума и потерять последнее, что остается от алхимии. Вечно плести эликсиры от усталости для переходов да снадобья, заживляющие мелкие раны. Так же, как отец и Тэммо плели только те три микстуры, что покупали соседние деревни. Зато сотнями, тысячами бездновых пузырьков. Каждый день, из года в год. Когда-то у алхимиков из Миртсина было больше ста разных рецептов. Сейчас – наберется ли хоть с пару десятков?
