Днем Иръят успел еще и осмотреть Тэммо. Он лечил, подробно объясняя, что именно делает, Иде и Алво, которые следили за каждым его движением, словно завороженные. Сам мальчишка отныне принял мужественное решение не отлипать от серионца вовсе и каждую редкую свободную минуту проводил с ним или со своим новым питомцем, выслушав мои наставления по поводу того, как за ним следует правильно ухаживать.
Казалось, все идет как нельзя лучше, а в жизнях этих людей появилось хоть что-то, помимо сумасшедшей нужды и ощущения собственной беспомощности. Но я понимал, как скоро их мир снова вернется в то же русло, в череду серых, одинаковых дней, наполненных исключительно тяжелой работой. И чем больше я смотрел, с каким восторгом и счастьем они наслаждаются происходящим, тем больше осознавал, что они и сами это понимают прекрасно, что пытаются вытянуть из странных событий, непривычных им, всю радость до последней крупицы, ибо потом веселиться повода уже не будет вовсе.
Мне до ужаса хотелось уберечь их всех от этого кошмара. Алво, который за свою долгую жизнь не видел и капли помощи, а только вечно помогал сам. Тэммо, любопытного ребенка, честного и доброго, пусть даже начало нашего знакомства вышло немного дурным. Иду. Особенно Иду. Любая улыбка или шутка от этой девчонки были для меня словно лекарство. От всего, что я наблюдал, от всего, что я понимал, глядя на их жизнь. Я не взялся бы сказать, как много времени пройдет прежде, чем от той девушки, что я встретил на поляне, девушки, которая стала бездновой надеждой для меня и моего брата, не останется и следа. Ей не место в таком мире и в таком мраке. Когда она говорила о своем искусстве, я видел до сумасшествия увлеченного исследователя, на которого многие Дети Нитей могли бы еще попытаться ровняться. Бесконечная преданности алхимии, стремление помогать людям, сильный характер – как многое это могло бы дать нам всем, всему Востоку, если бы только не исчезало день за днем здесь, в деревушке с красивым названием, которая медленно стиралась под гнетом чужих законов и норм. Таких как она я не встречал в жизни. Да, серионки были влюблены в свои Нити, изучали их со старанием и преданностью, но ощущение собственной значимости и уверенность в статусе делали их закрытыми, гордыми и до невозможного холодными. Нашим же девчонкам, боевым магам Разума Равелов, сильным и смелым, временами до ужаса не хватало гибкости и мягкости. А Ида… Ида умела быть разной. В тяжелой ситуации – спокойной и уверенной, твердой, словно безднова скала. А после – смешливой и очаровательной, с задорной улыбкой и каким-то безграничным теплом во взгляде. Светлая девочка, честная, умная и просто до бесконечности справедливая, умеющая плевать глубочайше на обстоятельства или свое отношение даже к неприятным вещам, лишь бы сделать так, как следует. Теперь, после нашего короткого знакомства, я до безумия боялся оставить ее здесь, чтобы однажды, вернувшись, не найти вовсе.
