– Ты ведьма, Сцинка!
– Не думаю. Была бы ведьмой, убивала бы без пуль и ножей, – Сцинка подошла к месту, где она устраивалась на ночлег. Отбросила камни, разрыла песок. Её мешок и вещи на месте. Она начала собираться.
– Так ты и убиваешь! Без ножа режешь! – Лавиния пошатнулась, но устояла на ногах. Руки она сжала в кулаки, вцепившись пальцами в ткань на груди. Рванула. Она задыхалась.
– Ты бы полегче! – разволновалась Сцинка.
– А тебе что, убийца! – Лавиния часто задышала, закашлялась. – Что тебе! Жизнь Ксандро, моя жизнь, тебе что?! Что-то хоть значит?!
– Жизнь Ксандро твоего, действительно, не значит ни черта. А вот ты бы угомонилась, – Сцинка попробовала подойти, Лавиния отпрыгнула.
– Так он моя жизнь, Сцинка! Пустынная ты ведьма! – Мадам в бешенстве вращала глазами. – Будь ты, Сцинка, проклята! Проклята будь!
– Уже… – прошептала Сцинка, едва шевеля губами. Она решила дать Лавинии оплеуху, чтоб та успокоилась. Но Мадам сама внезапно взяла себя в руки.
– Деньги отдай! И не жди меня, проваливай!
– Не дойдёшь сама, – покачала головой Сцинка.
– Не совсем беспомощная! Дойду! С Ксандро дойду! – Лавиния выхватила свои пять золотых. – Выкуплю его и с ним и вернусь. А ты проваливай!
– Дура ты, – поморщилась Сцинка, потирая шею. Пальцы скользнули по влажному. Посмотрела на руку: под ногтями гнойная кровь. – Надо уходить. И быстро.
– Уходи к дьяволу! Вы родня, не иначе! Видеть тебя не хочу! Умрешь, я рада буду! Свечку поставлю, самую дорогую, не поскуплюсь. Попрошу, чтоб тебя черти зажарили!
– Силы побереги, – устало выдавила Алиша. Лавиния не приспособлена к пескам. А у разлома… – Кому продала? – взвизгнула Мадам, уже направляясь к развалу.
– Реме, – коротко бросила Сцинка. Как же Иеремия столько продержался? Сам уже, как ящер пустынный, тоже весь в струпьях. Засох, зачерствел. И тоже, как она, гниет, только изнутри, не снаружи.
Алиша отошла немного, решив дождаться Лавинью чуть в отдалении. Нашла позицию повыше, обустроилась. Теперь она могла просматривать тропу от развала. На что Лавиния надеялась, Сцинка не знала. Рабов, а Ксандро теперь раб, сразу погнали на стройку. Она успела сказать об этом Мадам, но Лавинью это не остановило.
Остаток дня Алиша провела в одиночестве. Сидела, проверяла на прочность свои оставшиеся зубы. Ковырялась под ногтями ножом. Лавиния не возвращалась. Ночью Алиша начала беспокоиться. Шлюха отправилась на развал выкупать проданного раба. Может, в городе за Делавинь и есть кому заступиться, но здесь… Если сгинет, спросить будет не с кого.
