Все эти непонятки и распутывал Сергей Васильевич по поручению шефа. И чем глубже вникал Кирилл в ситуацию, тем больше она его возмущала своей вопиющей несправедливостью по отношению к Олесе и её сыну. Он решил выбить из детей Бахрушина, нагло разделивших наследство отца между собой, всё, что было положено его второй жене и сыну, и преподнести это Олесе, сделав тем самым первый шаг к началу нового этапа их отношений. Мысль о мести давно уже канула в прошлое. А, если признаться самому себе честно, вторая его часть – о разбитом сердце Олеси, всегда была так, для видимости, для потехи самолюбия. А вот первая – о её влюблённом взгляде не давала покою с самого начала.
Когда Олеся ворвалась в его кабинет (иначе и не скажешь – как фурия ворвалась!), её глаза метали громы и молнии, и ни о каком «светлом открытом» лице речи быть не могло.
– Кирилл Андреевич! Я настоятельно прошу Вас прекратить вмешиваться в мою жизнь! Моё второе замужество и обстоятельства наследства моего сына Вас никоим образом не касаются!
Чувствовалась, что речь была тщательно подготовлена и вызубрена на зубок. Одного не понимала Олеся, что давить на шефа было ошибкой и абсолютно бесполезно. Как всегда, когда случалось что-то непредсказуемое или неприятное, Кирилл Андреевич, прежде чем среагировать, считал внутри себя до двадцати. Этому его научил дядька Трофим, когда они вместе пытались справиться с взрывным характером Кирилла. Вот и сейчас он выдержал свою знаменитую паузу и как можно спокойнее сказал:
– Я не обсуждаю личные дела в рабочее время.
– А я и не собираюсь ничего обсуждать. Я всё сказала и от Вас мне нужно только обещание ничего больше не предпринимать… И выполнение этого обещания, – добавила Олеся после паузы, памятуя о том, как он пренебрёг прошлой её просьбой.
– Я ничего не собираюсь тебе обещать, пока мы обстоятельно не поговорим.
Олеся сглотнула гнев (вот ведь навязался на мою голову упёртый баран!) и процедила сквозь зубы:
– Когда?
Кирилл Андреевич демонстративно полистал свой ежедневник, попутно размышляя, как будет лучше: поговорить по свежим следам или дать Олесе время остыть? С Алексеем Бахрушиным он разговаривал только вчера, значит, Олеся узнала об этом разговоре вчера вечером или сегодня утром. Пусть немного остынет.
– Я позвоню. Можешь быть свободна, – закончил шеф аудиенцию стандартной фразой и открыл папку с документами на столе.
И Олеся ушла ни с чем.
Внутри у неё всё клокотало. Помощник нашёлся! Ничего не знает, а лезет, куда его не просят. Она подписала договор с детьми Саши, свято его соблюдает и намерена соблюдать впредь. Они тоже выполнили все его пункты. Как же ей было стыдно, когда вчера позвонил Алексей и начал выговаривать ей о натравленном на них её любовнике. Хорошо ещё, что про любовника он сам сделал такой вывод, а не Кирилл так представился. А весело бы было, если бы она ворвалась в кабинет шефа со сковородкой и огрела бы его по голове! Почему-то именно такой образ пришёл ей в голову, когда она услышала о любовнике.
