Кирилла сплетни не волновали. Он давно уже был сам себе хозяином и мнение окружающих о своей персоне, тем более подчинённых, его не интересовало. Он делал что хотел, когда хотел и как хотел. А в данном конкретном случае, сплетни были даже ему на руку: чем больше народу будут в курсе его пока только намечающегося романа, тем больнее в его конце будет Олесе.
Юбилей главбуха удался на славу и затянулся глубоко за полночь. Метро уже не работало. Пора было расходиться. Сначала все долго помогали Ольге Ивановне утрамбовывать в машину подарки и цветы. Потом долго и весело прощались и пересаживались из машины в машину, составляя группы тех, кому по пути. В результате этой веселой кутерьмы Олеся оказалась в одной машине с Кириллом Андреевичем, его шофером Костей, Маринкой и Кариной Владимировной. Шеф уселся впереди, а женщины расположились на заднем сиденье. Постепенно их перешёптывания и периодические смешки стихли, усталость от рабочей недели и развеселого праздника взяли своё, и машина погрузилась в дремоту.
Первой завезли домой Карину Владимировну, затем из машины выпорхнула Маринка, а потом исчез Костя. Кирилл Андреевич пересел на место водителя и сказал:
– Олеся, пересаживайся вперёд. Будешь меня развлекать, чтобы я не заснул за рулём.
Олеся отреагировала в полусонном отупении:
– Чем развлекать?
– Как насчёт танца живота?
Олеся недоумённо посмотрела на шефа, пытаясь соотнести услышанное с реальностью, заметила его лукавый взгляд и, не удержавшись, рассмеялась. Кирилл Андреевич к ней присоединился. Напряжение, которое Олеся всегда испытывала при общении с шефом, исчезло. Она почувствовала себя спокойно и свободно.
– Ты давно в Москве? – первым спросил Кирилл Андреевич.
– Уже десять лет. А Вы?
– Я – пятнадцать. Как сюда попала?
– Замуж вышла за москвича, – коротко ответила Олеся и поспешила перевести стрелки разговора опять на шефа, – А Вы бизнес здесь начинали?
– Нет, начал в Норильске, к столице постепенно приближался…
Дальше говорил в основном Кирилл Андреевич, Олеся вставляла только междометия, тем самым отмечая, что не спит и внимательно слушает. Когда подъехали к дому Олеси, шеф пошёл её провожать. И довёл аж до двери квартиры. Он стоял, облокотившись о стену, такой усталый и сонный, что Олесе ужасно захотелось пригласить его войти, напоить горячим чаем, уложить в постель и укутать тёплым одеялом. Дальше своё воображение усилием воли Олеся не пустила, но так разволновалась, что трясущимися руками никак не могла попасть ключом в скважину замка. Шеф мягко накрыл её руки своей рукой, забрал ключи и открыл дверь. А потом поднёс её руки к своим губам и поцеловал. Сказал задумчиво, не поднимая глаз и гладя большими пальцами костяшки её пальцев:
