А вот чем реанимируют засохшую человеческую душу? Ведь она точно так же черствеет, если оставить ее открытой надолго. А ведь еще обязательно найдется умник, который обязательно попляшет и попрыгает на ней, от чего она начнет рассыпаться на глазах. И тогда приходится также закрывать ее колпаком, чтобы спасти то, что осталось. А для чего она нужна, если она закрыта?
А есть люди, которые не спасают пропавшие макароны. Они просто выбрасывают их и делают что-то новое. И с душами иногда поступают так же. Если душа больна, изранена, мало кто хочет с ней возиться. Но иногда находится и тот, кто хочет сделать из души цветущий сад. Он долго и упорно ухаживает за ней, лечит, выхаживает, если нужно, достает нитки и штопает. Аккуратно так штопает, маленькими стежками, чтобы не поранить ее еще больше.
Любую душу можно оживить. Но иногда для этого нужен огромный труд. Ведь человеческое сердце – это не блюдо, которое достаточно разогреть в микроволновке. Любовь – единственный огонь, который может ее возродить, дать ей дышать и заставить снова гореть.
Мечты о косах
Вчера у нас с сестрой возник спор по поводу моих волос. Она уверяла меня, что мне совершенно необходимо отстричь несколько сантиметров, чтобы они росли погуще и выглядели опрятнее. Я же возмущалась, перед глазами до сих пор стоит маленькая девочка со стрижкой под мальчика, которой я была в начальных классах школы. Все детство меня убеждали в том, что мне очень даже идет.
И вот, наконец, отвоевав право носить длинные волосы, в четырнадцать лет я попадаю в больницу, где узнаю, что для удобного и безопасного проведения операции мне придется максимально коротко обрезать волосы, а лучше – сбрить машинкой под ноль. Ради моей же безопасности. Если честно, на тот момент перспектива расстаться с волосами пугала меня даже больше, чем факт предстоящей сложной операции.
Мама постаралась максимально смягчить мне эту новость, убеждая меня в том, что мои волосы быстро отрастают, вырастут за несколько месяцев. А пока можно подобрать красивый платок, парик или что-то в этом роде. И я смирилась. Просто знала, что так надо. И мысленно подбирала себе новый парик. Но за пару дней до операции на осмотре, доктор сказал, что волосы можно оставить, но нужно туго-туго заплести их во множество косичек, чтобы они не мешали докторам.
Не передать словами, как мы были рады. Все же все понимали, что, по сути, для девочки-подростка остаться без волос – это личная внутренняя трагедия. И как только появилась возможность их спасти, мы ею воспользовались.
