О, чёрт! Я задохнулся от налёта чувств. Да разве ж мог представить, что разлука может стать телесной! Такая тонкая сущность, невесомая геометрия души?!
Да.
Она как призрак, как обрывок облака. Она пронеслась сквозь стекло. У неё даже оказался запах – позднего дождя в городских сумерках, он тоже пролетел, и нет его. Но он был.
Стрелка спидометра ушла за сто пятьдесят.
– Витька, – сказал я хрипло. – Витька, это… У меня слов нет…
– И не надо, – сказал он. – На дорогу смотри.
Я всё понял. То есть, не всё, но главное. А больше и не надо.
Это женщина. Я её увидел.
Рослая девушка, стройные ноги, плавный абрис плеч, светло-каштановые волосы. Широко расставленные серые глаза. Лёгкая улыбка… Нет. Показалось. Нет улыбки.
Почему нет её, зачем планета не стала своей для них двоих?..
Всем этим меня продуло как сквозняком. Но взгляд её, серые глаза, знающие то, чего никто не знает, заглянувшие за край Земли!..
Вот теперь я знаю всё. И всё могу. Брат!
Где-то сверкнуло, вспыхнуло, чёрт знает, в моём электронном или дизельном нутре. Я могу всё!
Вдруг вякнул смартфон, и чёрт меня дёрнул схватить его, взглянуть. Пусто. Тьфу ты! Ругнув себя, я поднял голову.
Женщина стояла к нам спиной метрах в десяти. Обернулась. Спокойный взгляд серых глаз.
Скорость – сто шестьдесят-сто семьдесят. Это не полсекунды и даже не треть.
– Олег! – взвыл я как сам не свой.
Но он уже дёрнул руль влево.
Мы летели в кювет, а дальше – тополя.
Бойся своих желаний! – рявкнуло в башке.
Ага. Спасибо тебе, голос! Главное – вовремя.
Передние колёса оторвались от Земли.
Брат! Я дурак, прости!
Да ладно, брат. Бывает хуже. Редко, правда.
Я хотел вернуть тебе жизнь. А сделал смерть. Я не хотел!
Я понял, брат. Не повезло. Но что ж теперь. Зато мы были первыми, а это много значит.
Нет! Я тебя спасу. Пусть я дурак, но я твой брат. Мне не хватило времени. Я не вернул её тебе, но тебя я спасу. Держись!
Брат!..
Нас подбросило так, словно сама планета пнула в днище. Взлёт!
Нет, правда – взмыли, я увидал небо сквозь вершины тополей, чего быть не должно: ну, сорвались с трассы в кювет, так должны туда и нырнуть, мать его в гроб! А нас подкинуло, я ощутил рывок Брата – будто его металлопластиковая машинерия вдруг обернулась в мышцы, в сердце, в мозг, в живое. Это сработало не только вверх, но и вправо, Брат в полёте вильнул корпусом, как танцор в танго, изменив траекторию прыжка. Мы полетели почти параллельно придорожной канаве, конечно, всё-таки снижаясь, и вот левым передним колесом ткнулись в Землю.
