– И продолжаю держать.
– Странно.
– Может быть и нет. Если предположить, что он настроен на работу с конкретной особью или даже видом, то я явно не подхожу по параметрам. А энергетический скачок мог быть результатом работы анализатора.
Я отнял руку. Посмотрел на нее со всех сторон, подвигал пальцами.
– Проверим? – шепнула Юля на ухо, запрыгнув мне на плечо.
Делала она так не часто и только если испытывала волнение и сильный интерес. От неожиданности я вздрогнул, а она хихикнула.
– Ну, давай. Следи за показаниями.
Я снова сунул руку в контейнер и несколько раз прикоснулся к импланту.
– Три четких сигнала, – констатировала Юля. – Может ты и прав. Во всяком случае на тебя оно реагирует. Что дальше?
– Не знаю, – закрыл я крышку контейнера. – Нужно бы все это обмозговать. У нас есть директивы на случай обнаружения следов деятельности внеземной цивилизации? Думаю, в данном случае, любым умножением сущностей будет попытка объяснить происхождение устройства как-то иначе. Бритва Оккама, все дела.
– Если только…
– Что?
– Если только ИИ Первого Поколения не научился управлять временем. Мы ведь так и не знаем почему он покинул Землю и куда направился дальше.
За день нам в голову так ничего и не пришло. Петр Иванович не появился, поэтому результаты эксперимента, а вернее отсутствие каких-либо значимых результатов, оставались известны только нам. Не дожидаясь конца смены, я отправился домой. Скутер поднял меня над облаками и понес на границу Европы и Азии. Быстро промелькнули Гималаи, казахские пустыни и степи. Над лесами Урала началось торможение. За пятнадцать лет я так привык к маршруту, что практически не смотрел по сторонам, полностью погрузившись в свои мысли. Миллионы одно- и двухэтажных домов раскинулись вдоль склонов Уральских гор. Скутер безошибочно определил единственно нужный и начал снижение.
Дом стоял на берегу Пышмы, укрытый от посторонних глаз березовой рощей. Марины не было, я, как всегда, вернулся раньше. Вчера она категорически отказалась принять подарок – два билета на космический лайнер «Аристотель», – но я надеялся, что за день решение может измениться.
Потянуло выйти на берег. По узкой тропинке я спустился к кромке воды и присел в удобное кресло, которое услужливо развернул для меня дом.
– И что все это значит? – вслух спросил я у клонящегося к закату безмолвного солнца.
– Это значит, что теперь мы можем спокойно поговорить, – раздался внутри головы низкий мужской голос.
