– Ты прав, – вздохнул Джонни, – но я дитя не только своего родителя, но и своего времени. Я не могу не видеть той проблемы, которая мучает моих современников. И я считаю, что дело не в генах и истощении генотипа, а в истории, которую мы не знаем. Грубо говоря, мы не знаем о себе ничего. Скажу тебе больше, раз уж у нас тут такой разговор вышел, знать о себе это почти политическое преступление. Все данные о прошлом нашего города, что я нарывал, всё это было за семью печатями. И если ты кому-нибудь про это расскажешь, мне будет плохо.
– Я не скажу, – лениво пообещал Трофим.
– Я знаю. Ты сам многое скрываешь. Взять хотя бы этого несчастного ириканца, за которым ты устроил слежку. Кстати, как он там поживает?
– Откуда я знаю, я его больше не видел.
– Ах, да, – Джонни сделал вид, что вспомнил, – тебе же запретили одному летать на нейтралку.
– Да, запретили.
– Ну, ты же хочешь.
– Что-то мне подсказывает, что начальство моё мне это не простит.
Трофим откинулся на кресле и уставился на вращающуюся картинку ириканца. Он был таким же, как и асконец, но все же другим. Как же две расы связаны друг с другом? Были ли у них общие предки, или же одна раса является эволюционным ответвлением другой? И кто он сам, в конце концов?
– Ну ладно. Не переживай ты так из-за разлуки со своим ириканским другом. Я кое-что узнал о нём, – Джонни сказал это так небрежно, что Трофим чуть не взвыл от возмущения.
– Ты что молчал всё это время?!
– Совсем немного, – оправдывался Джонни. – Помнишь, ты оставил камеру наверху склона? Так вот, на плёнке отчётливо видны номера владельца этой машины.
– «7575КА», я знал об этом, – отрезал Трофим.
– Нет, не эти. То, что ты сейчас назвал, не существует вообще. Эти номера нарисованы под видом аэрографии яркой краской для таких дурней, как ты. Ириканские стратолёты так не нумеруются. Настоящий номер расположен ниже и его не видно на больших расстояниях. Но камера его засняла и при большем увеличении…
– Короче, кто это?
– Дочь Даяны Бескровной, вернее дочь её супруги, которая умерла много лет назад. Та самая ириканка, во главе которой прилетала ириканская делегация, и та, с которой ты пил чай.
Трофим медленно кивнул и прикрыл глаза, сквозь ресницы наблюдая недоумение Джонни.
– Пилота зовут Анитси Роуз, – продолжал Джонни, всё ещё надеясь вызвать любопытство Трофима. – Она два раза привлекалась за нарушение общественного порядка, разок её вытаскивали из какой-то там тайной, но ничего не значащей организации и куча-куча штрафов за превышение скорости. При таком буйном характере, конечно же, в семейных узах не состоит. Ты, что, всё про неё знаешь?
