К счастью, догонять не стал. И слез злости и разочарования не увидел.
Внизу меня встретил еще один мужик, видела его в лесном лагере.
– Наверх не подымайся, – предупредил заботливо, открывая передо мной дверь. – Иди туды, где все бабы сидят. Чай, не найдут.
– Кого не найдут? – не поняла я.
Он открыл рот, но в шею воткнулась стрела, пустив красные брызги мне в лицо. Я завизжала, отшатнувшись. К нам тут же подлетели еще двое, затащили его внутрь, впихнули меня. Мамочки, это же все на самом деле происходит!
Как во сне я смотрела на мужчину, держащегося за рану. Черенок остался торчать, он хрипел и сучил ногами.
– Девка, помогай! – побежала старушка, грохнулась на колени рядом с раненым.
– Как?
– Держи за шею.
Я протянула руки…
– Да крепче, не так. Вот, хорошо. Терпи, милок, терпи, сейчас бабушка тебе силы даст, – пока говорила это, растирала ладони. – Сейчас бабушка отвадит всю боль, все страдания… уйдет печаль…
Она резко дернула, кровь хлынула с новой силой. Мы с раненным оба заорали, только я потоньше.
– Тише-тише, сейчас все пройдет, – знахарка, а то и колдунья, приложила руки к шее. – Уходи, хворь…
Бормотала быстро и неразборчиво. Вокруг нас собрались люди, в основном, женщины, которые предлагали свое участие, но старуха отмахивалась.
Он уже не дергался, закатил глаза, наверное, потерял сознание. Неужели у нее не получилось?
Но секунда-другая, и что-то изменилось. Оборотень начал мелко-мелко дрожать, на губах стали появляться красные пузыри, а рана стала зарастать прямо на глазах. От неожиданности я отпрянула, но он уже не нуждался в помощи. Поднял веки, зарычал совсем как настоящий зверь, хотя о чем я, он таковой и есть, и в один прыжок поднялся на ноги. Я же так и осталась сидеть на полу, в луже чужой крови.
– Спасибо тебе, Дарина, – прошипел, слова скорее угадывались, чем звучали.
Еще прыжок – и он скрывается через оконный проем. За ним ринулись бабы, но только чтобы закрыть ставни. Было слышно, как в них тут же воткнулись сразу несколько стрел.
– Что, девица, испужалась? – спросила знахарка, резво поднимаясь с пола и глядя сверху вниз.
Я кивнула. Что отрицать, когда руки трясутся как у алкоголика в завязке.
– Не боись. Наш князь от своего ни в жисть не отступится.
– Князь?
– Да, Соловей – наш князь. Ты и этого не ведаешь? – она покачала головой.
– Как-то не было возможности разузнать.
– Ох, ну и глупа ты пока, девица!
– Я вижу, как он вас защищает, – я обвела взглядом комнату, заполненную стариками, женщинами и детьми. – Только не могу понять, против кого воюете.
