– Ой ли, – сомнение в ее голосе неожиданно покоробило. – Вообще мы тут недавно обсуждали, вернее, я, как ты меня кинул. А теперь предлагаешь верить?
– У тебя нет иного выхода.
– Выход есть всегда! – заявила убежденно.
– И какой же?
– Не решила еще. Не торопи.
Оба замолчали, наблюдая, как по комнате туда-сюда мечется муха.
– Я очень испугалась, – послышалось тихое. – Думала, ты просто про меня забыл.
– Я бы тебя ни за что не забыл, – произнес, не подумав, но это было чистой правдой.
Она вздохнула и чуть улыбнулась.
– Что теперь-то?
– Пока поживешь в этом доме, дальше видно будет. Мне нужно разобраться кое с чем.
– Ага, это ясно. А что будет со мной?
– Чего ты хочешь?
– Мой идеальный исход?
– Да.
– Вернуться домой.
И снова какое-то незнакомое чувство. В груди защемило, словно здоровый великан ручищами душу сжал.
– Тебе надо помыться, – он поднялся. – За тобой пришлют.
Она кивнула, не поднимая головы. Подойти бы сейчас, заключить в объятия, а лучше спрятать от обоих миров и носить в кармане как большую ценность. Он чуть не споткнулся, когда осознал: да, именно этого ему и хочется!
Конечно, ничего подобного не сделал. Выйдя, подошел к колодцу, где бабы набирали студеную воду, не спрашивая, опрокинул на себя лохань. Ледяные ручьи заструились по телу, но с жаром внутренним так и не могли справиться.
Завтра в тереме проведут вече. Нужно обсудить, что творится на его землях и вокруг, понять, чего хочет Владимир. Усилить защиту града.
Архип уже ждал его на крыльце.
– Любава лютует, – проговорил на ухо. – Кажись, ей кто-то шепнул, что ты ведьму привел.
– Кто?
– Не ведаю пока, Соловей.
– Узнай. Как хлопцы?
– Разбрелись по домам. Созывать?
– Нет, пусть до утра отдохнут.
Всего в Троедубье пятьдесят мужиков, способных держать оружие, что даже для Киева – сила немалая. Конечно, в леса выходят не все, где-то половина. Чтобы могли и мирных защитить, и по землям без надзора никто не шастал.
– Снимите трупы. Захороните за воротами, – добавил разбойник.
– Ужо? Следующих вешать аль на колья?
Ох, как хотел Соловей расправиться с теми, кто с мечом пришел в его дом. Но перед взором мелькнуло лицо Лизы. Не факт, что ее этим напугаешь, она непредсказуема как ветер. Волновало другое. Что она скажет, увидав такую жестокость именно от него?
А, может, и стоит показать себя во всей красе? Чтобы смотрела презрительно, в рожу плюнула, отвернулась. Только что потом? Ведь не отпустит ее никуда, тем более, за пределами града ее ждет верная смерть. Он это чуял, пока непонятно, как, но был уверен, что так и произойдет, коль вздумает выбраться.
