– Какие мышцы? – начал оттаивать Пал Палыч.
– О, да ты не в курсе, – обрадовался дядя Саша и начал пересказывать соседу события вчерашнего дня, которые тот не застал. Валера, имеющий более пространные знания в анатомии, изредка поправлял рассказчика. Через десять минут Пал Палыч забыл все обиды.
Когда время подошло к ужину, Антон Сергеевич изрек дельную мысль:
– А не заказать ли нам пиццу? С этой тухлятины, которой тут кормят, я скорее ноги протяну, чем выздоровею.
– А ты не побоишься мышцы понапрягать, когда переработанная пицца на выход попросится? – спросил Гриня. – У тебя ж всего два дня, поберег бы швы, ни к чему им лишняя напруга сейчас…
– Это мои дела, – поднял руки Петриченко. – Я уж сегодня хотел в туалет сам сходить, да… Мне бы только телефончик найти… Может, кто еще чего хочет? Я оплачу, даже не волнуйтесь.
– Да чего еще желать-то? – Валера поднял брови домиком. – Разве что девчонок, как в фильме про дурдом, с Николсоном. Только здесь их и прятать негде…
Все бурно заобсуждали предложенный вариант, его плюсы и минусы. Тем временем Антоха почесал телефоном губы и принялся куда-то звонить. Из обрывков разговора соседям по палате стало ясно, что некая дама должна привезти пиццу на пятерых. Осталось непонятным только одно – что означают условия «пусть Кристина» и «по соответствию»?
– А это, – подняв палец Антон Сергеевич, – потом увидите.
В принципе к больным могли приходить посетители. Другое дело, что к аппендицитникам это… в общем, не относилось и не одобрялось – чего там скучать-то по ним, лежат неделю или дней десять!? Тем больше все стали ждать «пицценоску», как окрестил ее дядя Саша, при этом даже он в преддверии «запретного действия» как-то притих и был несколько молчалив.
Стук в дверь, а потом появившаяся в открытой двери девичья мордашка сняла оковы ожидания. Но когда за мордашкой в дверь вошло примерно 120 килограмм крепкого женского тела, одетые в форму медицинской сестры, все просто офигели. Дамочка меж тем чмокнула в лобик Антоху, сказала «Чао, мальчики!» всем остальным и, вздохнув, вытащила из рюкзака – который сразу никто и не заметил – пять коробок пиццы.
– Ну, налетайте, больные животики! Все мягкое и легкоперевариваемое. Кого покормить из маминых ручек?
Понятно, что от желающих отбоя не было. В процессе завязался разговор, где дядя Саша явно чувствовал себя как рыба в воде – ведь впервые за долгий срок ему попалась столь же остроязыкая и все правильно схватывающая собеседница! Из объяснений Кристины – а это была, конечно же, та самая Кристина! – стало понятно, что зашла она в больницу без проблем, охмурив на входе охранника; легкий плащик, накинутый ранее на весь этот наряд, лежит аккуратно свернутым во втором отделении рюкзачка; и если мальчики вдруг чего захотят – «хотя по виду и вряд ли, разве что вот этот остроглазый» – то можно будет о чем-нибудь и пошептаться. В какой-то момент она подошла к Пал Палычу, который заулыбался и даже чуть отодвинулся на кровати ближе к стенке, вроде как приглашая даму присесть. Кристина с сомнением посмотрела на освобожденное место, но, тем не менее, опустила одно бедрышко рядом со страдальцем.
