Я смотрела, как бегут секунды на электронных часах машины. До чего это долго - секунда. Я зевнула и постаралась устроиться поудобнее. Я убеждала себя, что ужасно устала, но уснуть не могла. Мозг перескакивал с одной мысли на другую. Я могла размышлять о сотне разных вещей, обо всех их возможных пересечениях и метаморфозах за то время, пока одна секунда уступит дорогу другой. Солнце жгло через окно. Я тихонько открыла дверцу и выскользнула из машины. Я чувствовала какую-то одержимость движением, не могла усидеть на месте. Сошла с просеки и направилась в лес, где трава на полянах длинная, мягкая и невероятно зеленая. Надо мной дрожали и сверкали на солнце листья. Я все дальше углублялась в чащу. Трава поредела. Под ногами шуршали мертвые листья. Я подумала, что зашла довольно далеко, и скоро достигну края леса, но впереди, насколько хватало глаз, убегали белые, стройные, параллельные стволы. Так что я уходила все глубже, вперед и вперед, тревожа птиц и цепляясь белой юбкой за буйную поросль ежевики, и думала о концах и началах, и прочей метафизической чепухе, которая, по крайней мере, отвлекала меня от мыслей о чем-то важном.
Через некоторое время до меня дошло, что иду я довольно долго и, скорее всего, заблудилась. Слово "заблудилась" меня очаровало. Это было пугающее слово, завораживающее.
- Я заблудилась, - шептала я, прислушиваясь к его значению. Оно меня как бы оправдывало, ибо означало, что моей вины здесь нет. Оно означало совершенно немыслимую свободу. И что самое приятное, оно означало возможность быть найденной, когда эта свобода станет в тягость. Какой-нибудь добрый лесничий может найти меня спящей на постели из опавшей листвы, и принести в свой домик, и завернуть в одеяло, и накормить молоком с хлебом, и другой детской едой. И все будут так рады найти меня - под "всеми" я подразумевала Тони - что забудут спросить, что же, черт меня подери, я делала одна во французском лесу в двухстах или около того милях19 к югу от Парижа.
Я была погружена в эти фантазии, когда, протискиваясь через густые заросли ежевики, внезапно обнаружила, что стою на той самой песчаной просеке, с которой сошла вначале. Отошла я всего ярдов20 на пятьдесят от машины. Трудно сказать, обрадовало меня открытие, что я ходила по кругу, или разочаровало. Крис все ещё спала, рот её был приоткрыт, и на подбородке блестел тонкий серебристый след слюны.
- О, Господи, - дернулась она, внезапно проснувшись. Она недоуменно мигала, вспомная, кто я такая. На какой-то миг она здорово перепугалась. О, Господи. Сколько сейчас времени?
