Заглянув в правление охотхозяйства, Костя вновь косил глазом, словно орловский рысак Мальчик. Теперь уже в сторону новой секретарши:
«А вот, скажем, эта красотка Любаша… Согласилась бы она со мной в Москву съездить? К примеру, в ресторан к Эдварду, а? Уж мой друг бы расстарался, чтобы угодить такой красотке. Впрочем, чушь все это. Любаша прекрасно знает, что у нас в деревне ничего от общественности не скроешь, эту «сенсацию» потом лет десять кумушки перетирать будут».
Тайные мечты Костика так и оставались мечтами, а жизнь между тем шла своим чередом. Почти каждые выходные в охотхозяйство приезжали охотники, приходилось организовывать гостям и охоту, и отдых, и ночлег – словом, не до химер было. Корова отелилась – опять же дел прибавилось. Борзые возмужали, у них появились свои щенки, а у Кости новые хлопоты. К весне проблемы посыпались, как цыплята из лукошка: то фазаны принялись дохнуть один за другим, то жеребенка никак не удавалось пристроить в хорошие руки, то лиса тяпнула за палец на охоте, пришлось мотаться в райцентр, делать прививки от бешенства. Лера, как всегда, весело и споро разбиралась с бесконечными домашними делами. Двое младших ребятишек-школьников и мелкая живность тоже были целиком на ней.
Наконец морозы ослабели, небо стало празднично-синим, тьма по утрам уже не казалась такой непроглядной и ледяной, как прежде, все чаще стала барабанить днем по подоконникам веселая капель. В воздухе разлилась истома и забрезжило ежегодное ожидание чуда. Природа пробуждалась от бесконечного северного сна.
В один из таких дней Косте позвонил Эдвард:
– Костян, ты что, забыл? Пора твоих квартирантов по месту прописки возвращать. Лед на пруду уже растаял, и без твоих лебедей вид из окон ресторана какой-то жалкий, пруд на лужу смахивает…
Пернатая пара сидела, нахохлившись, в глубине полутемного вольера. Словно почуяв близкую свободу, птицы неожиданно легко дались в руки и переместились в знакомый по прежнему путешествию ящик.
«Гляди-ка, готовы куда угодно поехать, лишь бы вдвоем», – с внезапной нежностью и уважением подумал Костя, пристраивая ящик на заднем сиденье «Нивы».
Внезапно вышла из дома Лера. Накинув по деревенской привычке на легкий халатик пуховую шаль и сунув босые ноги в валенки, она поежилась на теплом ветру. Лера улыбнулась и взглянула на мужа долгим, каким-то особенным взглядом. Не деловитым и нетерпеливым, как прежде, а каким-то новым, загадочным и томным. Небо отражалось в ее серых глазах, и теперь они казались ярко-синими. Костя оглянулся. За столько лет супруги научились понимать друг друга без слов, по еле заметным движениям и взглядам.
