Эстфардхара он долгое время считал отцом. Он в самом деле думал, что Кроунгарду есть дело до мальчишки, которого тот вывез из страны, из города, разрушенного пламенем благодаря его же собственным усилиям.
Наивность — страшнее глупости, и он за нее заплатил сполна. К сожалению, не только он. Кроунгард убивал, не глядя: для достижения своих целей и изучения силы глубоководных фервернских, для создания нейросети, с помощью которой он собирался управлять драконами всего мира. Начал с отца и его окружения, явно собираясь использовать его мать в политических играх — но просчитался: мама, лишившись пары, не выжила. Походя избавлялся ото всех неугодных и ото всех, кто мог нарушить его планы. Он чуть не уничтожил Ландерстерга и его будущую, между прочим, беременную жену, но даже после всего этого миротворец миротворцев Рэйнар Халлоран, Председатель Совета Аронгары, щедро предоставил ему право жить дальше.
Разумеется, исключительно для того, чтобы раскрыть всю историю с нейросетью.
Мысли об Эстфардхаре немного прочищают разум и остужают эмоции, поэтому в детскую он заходит уже совсем в ином настроении. Насупившийся Лар сидит на кровати, Ния ему читает, но видно, что мальчик недоволен и злится. Еще более недовольным он становится, когда видит его, это чувствуется настолько тонко, насколько возможно. Детские эмоции самые чистые. Даже когда они злые.
— Риамер Вайдхэн, — Ния поднимается ему навстречу, — с Ларом все хорошо. Мы обработали ожог, все затянется уже…
— Я знаю. Оставь нас.
Это все-таки получается резко, и женщина поспешно откладывает электронную книгу и выходит. А он шагает к Лару и произносит:
— Ну что, парень, поговорим?
С детьми ему раньше общаться не доводилось, но он никогда не пасовал перед трудными задачами. А в том, что эта задача будет потруднее инд Хамира, Халлорана и Ландерстерга вместе взятых, сомневаться не приходилось. Вон как брови сдвинул и сопит — сердито, как обиженный драконенок. Того и гляди выдохнет дым и побежит царапать когтями пол.
— Что скажешь? — опустился в кресло, в котором сидела Ния, чтобы быть на одном уровне с ним. Общаться на равных — это обязательное условие.
— Ничего! — выдохнул мальчишка.
— Совсем ничего?
— Совсем!
Еще и щеки раздул, и явно собирается отвернуться.
— Хорошо. Тогда скажу я. Твоя мама очень расстроена, потому что ты сделал ей больно. Ты не просто ее обидел, ты ее поцарапал. Намеренно, насколько я понимаю.
— Это она сделала мне больно! Она меня обожгла! — и глазами сверкает: действительно, как драконенок.
