С единичным сильным ударом сердца, Кирк, занеся справа меч, выскочил из-за поворота, а Термисорра, дабы, как и раньше в случае с караулом пятого отряда, ослепить противника, направила свою внутреннюю силу к центральному кристаллу Зоота, от чего тот мгновенно засиял, наверняка ослепив человека, которому Кирк, уже в прыжке занеся меч и нанеся удар, вот-вот должен был снести голову. Возможно, если бы им это удалось, вы бы, сейчас, не читали это. Возможно, ведь этот человек уже терял голову раньше, и спокойно мог вернуть ее на место.
На самом деле, я не ослеп от той вспышки, и вполне смог бы заблокировать удар Кирка, даже при всей его мощи и остроте меча. Я просто не двигался, зная, что так буду в безопасности. По крайней мере, убить меня было бы совсем не так просто, и я бы все равно не имел права винить за это Кирка.
Я, Лиисерким, прозванный Одержимым, последний человек из рода Лиисеркимов, некогда известных аристократов Ирмии, стоял перед Кирком без оружия, без защиты, и совершенно точно внешне не представлял угрозы. Извечная в нашей истории немая пауза едва сопровождалась быстрыми шагами в сторону нас Термисорры, мгновенно пожелавшей узнать, что со мной произошло. Встав рядом с Кирком, держащим меч у самой моей шеи, она всматривалась в черты моего некрасивого, бледного и сморщенного лица. Тонкие губы, все еще держащие подобие улыбки, едва не вставшие дыбом тонкие черные волосы, и совсем маленькие белые глаза, зрачки которых почти совсем тогда пропали. Да, я не буду строить из себя героя – на самом деле я не двигался от оцепенения, не решив в тот момент, что мне следует делать. Выражение лица Кирка, более чем серьезного и сосредоточенного, явно выражало некоторое опасение. Странным для него выглядел мой черный костюм с высоким воротником, металлический посох с наконечником в виде цветка розы в правой руке, и все та же почти безумная улыбка, так не кстати возникшая в подобной ситуации. Улыбка, принадлежащая человеку, будто самому желающему умереть.
– Ты? – вдруг, едва шевеля губами, проговорил Кирк.
– Я? – все еще онемевшими устами кое-как выговорил я.
Больше Кирк ничего не говорил. Я уже встречал его раньше, но не был уверен, что он еще помнит меня. По крайней мере, если бы он помнил, он бы сказал что-нибудь еще. Увы, теперь он молчал, и даже не опускал меч, который я сам вряд ли бы смог так долго удерживать на весу. Похоже, даже в таком состоянии, Кирк обладал невероятной для человека физической мощью.
