Я бы поистерила, покричала и потопала ногами, требуя вернуть мне обычную человеческую жизнь, без больших перспектив, но зато мою собственную. Но, во-первых, просто не было моральных сил, а во-вторых – а толку-то? Она ж как танк, непробиваема. До мегеры просто не доходит, с чего это я так убиваюсь. Подумаешь, скучная человеческая жизнь. А тут перспективы, возможности… Да пусть засунут эти возможности… куда-нибудь! Ай, одно слово, нелюди!
Бухнулась в кресло, закрыла глаза и попыталась успокоиться. Хотелось плакать, ругаться и… чтобы кто-нибудь пожалел, например телохранитель.
Он будто мысли мои прочитал, положил руку на плечо и чуть сжал.
- Не надо на меня магичить, - пробурчала, слабо дёрнувшись.
- Я и не собирался, - тихо ответил Рэф.
Очарование момента испортила всё та же Мария Анатольевна.
- Прошу прощения, но у нас совсем нет времени. Совет старейшин вот-вот начнётся, - напомнила она о насущном.
Вот же мегера!
Глава 8.
Забитая народом пещера, в которой я сказала сокрушительное судьбоносное «да», встретила гулом голосов, резко смолкших, как только меня заметили. Если бы я только знала, ни за что не согласилась бы, и никакие угрозы не заставили бы.
Сегодня моё присутствие здесь было чисто номинальным, во всяком случае, мегера пообещала, что дёргать меня не будут.
- Посидите, послушаете, - приторно улыбаясь, приговаривала она по пути в зал совета.
У-у-у, змеюка подколодная! Я ей ещё отомщу за всё! «Мы приняли решение, у нас не было иного выхода, так будет только лучше…». Сплошные банальные оправдания! Если бы не Рэф, я бы ещё там, в кабинете, по морде ей заехала. Вообще я девушка не агрессивная, была, по крайней мере. А может, просто раньше так не доводили.
В общем, я была очень зла на мегеру, весь этот совет старейшин, принявших решение стереть мою прошлую жизнь, и на Изнанку в целом. Сутки уже здесь, а единственные более-менее нормальные, кого тут видела, это две каменные статуи.
Совет старейшин оказался сборищем сплетников разной степени монструозности. Входило в него пятьдесят почтенных представителей разных рас, и лишь с десяток из них можно было действительно назвать стариками, да и то с натяжкой. Седина и морщины не мешали им оставаться резвыми и подтянутыми.
И все эти условно старички смотрели на меня враждебно. Остальные глазели с нескрываемым любопытством, а вот седые дяди и тёти злобно поглядывали украдкой. Это, я так понимаю, и есть те самые консерваторы, которые против активности на белой стороне вообще и меня в частности.
