— Что будем надевать? — повернулась Светка к выложенным на кровати платьям. Пять штук. Все сшиты по местной моде.
— Наши, земные, — решила Вика. — Ничего чересчур откровенного там нет. А народ давно пора приучать к менее открытым нарядам.
— Представляю себе, как твой муж на такое «приучение» отреагирует, — хмыкнула Светка и полезла в сумку с вещами из дома.
— Мой муж по непонятной причине считает себя султаном и мачо в одном флаконе. Пока сбить с него эту спесь.
— Угу. Котики рядом. Можно ничего не бояться. Да и купол, поставленный мамой и папой, всегда защитит.
— Да иди ты.
— Щаз. Разбежалась.
Так, лениво переругиваясь, сестры оделись к балу и встали перед зеркалом, внимательно осматривая себя с ног до головы.
Вика красовалась в нежно-бирюзовом платье длиной до середины икры. С открытыми руками и скромным, по земным меркам, декольте. Прямое, платье идеально сидело на ее фигуре, подчеркивая все достоинства.
Светка выбрала нежно-розовое, длиной чуть ниже колен, тоже с открытыми руками, вырезом на спине и закрытым декольте.
Оба наряда в условиях здешней моды, конечно, были более чем провокационными.
Накрасившись и с помощью служанок уложив волосы в нужную прическу, сестры вышли из спальни, стуча каблуками по паркету, как солдаты — по плацу. Война не война, а Вике, например, стычка с дражайшим супругом предстоит нешуточная.
Когда они обе зашли в переливавшийся всеми огнями радуги зал, народ предсказуемо замер. Причем позы были разные. Кто бокал до рта не донес, кто дышать перестал, кто застыл у окна, оперевшись спиной о подоконник.
— Шок. Ступор. Можем. Умеем. Практикуем, — язвительно заметила Светка. — Направо посмотри. Там тебя взглядом прожигают.
— Пусть дальше прожигает, — проворчала Вика. — Ведет себя, будто я его собственность. Достал уже.
«Прожиганием» дело не ограничилось. Две-три секунды, и супруг оказался возле сестер, дыша, словно паровоз.
— Убивать здесь будешь? — насмешливо взглянула на Эдуарда супруга.
— Не дождешься, — стараясь держать лицо, Эдуард протянул руку. — Пойдем, потанцуем, жена.
— Как скажешь, муж, — на этот раз улыбка была сладкой, практически приторной.
Девичьи пальчики доверчиво легли в мужскую ладонь.
Эдуард требовательно взглянул в ту сторону, где за ширмой таились музыканты, и оркестр заиграл легкую мелодию, одну из тех, что разучивались сегодня утром.
— Специально меня выводишь из себя? — едва они закружили по залу, спросил Эдуард. Движения все были знакомы, выучены наизусть, и сбиться во время танца он не боялся.
