— Первый был, когда мы с мамой ушли порталом? — уточнил все тем же язвительным тоном отец.
Эдуард еще больше покраснел. Похоже, во дворце завелся шпион. Он и докладывал бывшему правителю обо всех действиях нынешнего. Знать бы, кто и каким образом держал связь… можно было бы сразу уволить его, сослать как можно дальше…
— И где она? — демонстративно оглядываясь, задал очередной вопрос отец.
— Кто? — не понял Эдуард: все еще гадавший, кто мог за ним шпионить.
— Твоя жена. Только не говори, что пьешь по другой причине.
Точно шпион. И не узнать ведь, кто. Отец своего человека не сдаст.
— Наверху — недовольно дернул плечом Эдуард, не любивший признавать собственную беспомощность в любом вопросе, — развлекается.
— Вы женаты меньше суток, а ты уже оставил ее одну? — насмешливо уточнил отец.
— Она меня унизила! — при воспоминании о пощечине по венам Эдуарда снова пробежал жидкий огонь. Захотелось обернуться, подняться в небо, выплеснуть свое раздражение в полете, пыхая огнем и дымом.
— Она? Слабая женщина? Тебя? Повелителя драконов? — в устах отца такое обвинение звучало невероятно обидно.
— Она — наполовину демоница, наполовину богиня!
— Она — женщина. А ты?
Эдуард вспыхнул:
— Я иду наверх.
— Не сомневался, — все так же насмешливо заметил отец. — И я пойду с тобой. Так, на всякий случай.
По лестнице поднимались молча и без особой спешки. Поздно уже было спешить. Протрезвевший Эдуард злился и обижался на отца за ледяной душ, но в глубине души прекрасно понимал, что тот поступил правильно: протрезветь Эдуарду действительно не мешало.
Возле одной из гостиных их обоих привлекли громкие голоса и непонятный шум.
Эдуард потянул за ручку, открыл дверь и пораженно застыл на пороге: полуголые девицы, не стесняясь своего тела, прогуливались взад и вперед по комнате, а аристократы обоих полов жадно следили за каждым их шагом. Да, конечно, посмотреть было на что. Но не выставлять же обнаженные телеса на всеобщее обозрение! Стыд и срам!
— Мы не ошиблись помещением? — саркастически поинтересовался отец, стоя позади Эдуарда. — Это точно не бордель?
Эдуард не знал, что ответить, с трудом воспринимая происходящее. В его дворце и такой позор! И кто его устроил?! Жена Эдуарда, та самая скромница и тихоня, как он себе представлял до свадьбы!
— Не думаю, — между тем послышался спокойный мужской голос, и в поле зрения все еще изумленного Эдуарда возник невозмутимый Аорон. — Моя племянница развлекается. Имеет на это полное право.
