Дура
Тени четко прорезывались на асфальте. Виктор Андреевич, хотя и опаздывал уже, старался все же идти, наступая только на светлые, залитые солнцем участки.
Ему предстояла важная встреча, и от нее зависела возможность получения хороших премиальных. Если контракт, который будет обсуждаться в кабинете директора недавно открывшейся фирмы, получится заключить, Виктор Андреевич сходит в церковь и поставит вот такую толстую свечку. А на полученные премиальные – прощай, немытая Россия, здравствуй, чарующее тепло иноземных берегов.
Они с Машенькой давно собирались, но все как-то откладывали поездку. Машеньке уже начинало казаться даже, что Виктор Андреевич не так уж и хорош, как думалось ей в самом начале, при первых их встречах. Все чаще в родном голосе звучали нотки упрека, все грустнее становились вздохи и длиннее паузы.
Нет, Машенька не жаловалась, она даже говорила, что не завидует подруге.
– Подумаешь, Индия! – говорила Машенька. – Да я бы с этим Петровым и на картошку б не поехала.
Но, хотя Машенька была так мила и так искренне осуждала Петрова, все же фамилия его звучала в доме все чаще. До некоторой степени это начинало раздражать Виктора Андреевича, утро которого и сегодня началось с разговора о том, какой Петров хам и нахал, и как бессовестно богат, и как бесцеремонно транжирит свои капиталы. Решительно, настала пора положить этому конец.
Выходило, в некотором смысле, что заключение контракта давало возможность не только подарить благоверной мир, но и эффектно и окончательно плюнуть Петрову на спину, тем самым навсегда изжив его присутствие из собственных спальни, кухни и гостиной, и даже мягкого кресла в углу комнаты, рядом с журнальным столиком, куда эта хитрая тварь уже не раз пробовала прокрасться в часы уединения Виктора Андреевича за чтением.
Именно поэтому, Виктор Андреевич, хотя и опаздывал, все же старался идти, наступая только на светлые, залитые солнцем участки асфальта. Виктор Андреевич не мог повлиять на исход встречи ни силой ума, ни обаянием остроумия, ни талантом к общению. Виктор Андреевич был, в известном смысле, серая мышь. И он это знал. Но желания повлиять на исход дела это не уменьшало. А при его данных, Виктору Андреевичу оставалось только одно: найти покровительство и поддержку кого-то несравнимо более сильного и всемогущего. Таким союзником в схватке с злодейкой-судьбой стала для Виктора Андреевича вселенная.
Давно уже он догадался, что можно влиять на перипетии жизни, скривляя и сглаживая острые углы ее бездушных капризов, смягчая боль пощечин и подзатыльников, которые судьба то и дело умело вплетала в канву его личной истории.
