Избив себя достаточно по лицу, она встала, но не вся сразу. Сначала она подняла с кушетки низ спины и застыла в таком положении, балансируя, чтобы не упасть, ловя слезящимися глазами стаю черных мушек, брызнувших из-под лысых век. Не торопясь, хорошенько раскачав верхнюю половину туловища, бросила руки в сторону письменного стола, стоявшего неподалеку. С первого раза зацепиться не удалось. Так часто бывало, и на первую попытку Анна Федоровна никогда не рассчитывала. После маленькой паузы она попробовала еще раз. В этот раз все прошло удачно. Настала пора выпрямить колени.
Старый кот, гревшийся тут же, в тюфяках и подушках, упал со сна ей под ноги и чуть не сбил хозяйку. Впрочем, далее действий никаких не предпринял и остался лежать в том же положении, в котором его застал паркет. Анна Федоровна приняла исходное положение.
Анна Федоровна, в свои годы, по праву гордилась тем, что может обслуживать себя сама.
Однако, силы были уже не те, и после проделанных упражнений тянуло полежать и отдышаться. Спать не хотелось. Анна Федоровна лежала на кровати, вперив очи в потолок, не моргая. Через какое-то время она обратилась к всегдашнему любимому своему занятию. Анна Федоровна представляла, как вот так лежащую с открытыми глазами, но уже бездыханную, ее застанут родственники. Одного она не могла решить до сих пор, кто бы лучше всего ее застал. Хорошо ли было бы, если это была бы Лялечка. Одно время ей казалось, что это было бы чудо, как хорошо. Ведь только Лялечка способна была бы оценить всю высокую поэзию поступка Анны Федоровны:
– Вот, жила тихо, никому не мешала, и так же тихо ушла. Спасибо, мама, спасибо тебе за все. Покойся с миром.
Однако, Анна Федоровна, подозревала, что от боли потери Лялечка могла расчувствоваться и кинуться реветь, что было совершенно неуместно. Прекрасно понимая, что тело ее крайне старо, и подозревая, что в некоторых местах, навсегда теперь недоступных ее взгляду в силу неповоротливости суставов, началось разложение, вряд ли можно было медлить с похоронами. Справедливо полагая, что жизнь Анна Федоровна провела совсем не святую, она понимала, что тело ее после смерти не расцветет благоуханиями роз, как бывало со святыми великомученицами, а значит надо было торопиться. Для слез не было времени.
Несмотря на внешнюю ветхость Анны Федоровны, ум ее был ясен и точен. Потому и сейчас застряв в подушках кровати, она застыла, заслышав приближение торопливых шагов Лялечки, не сводя открытых глаз с потолка.
