Я уставилась на него.
— Ты думаешь, что Фелисити не представляет для меня опасность? — Я ненавидела ее имя в своих устах. — Для нас?
— Да, я это знаю, — отрезал Джей. Он был напряжен. Не знаю, из-за того, что я его злила, или он был зол на себя за то, что сделал. Чертовски надеялась, что последнее.
— Почему, Джей? — спросила я, на этот раз мой голос был тихим, вся моя боль каким-то образом была вложена в него.
Он потер затылок, явно напряженный, не то что в самолете.
— Ты… — Я замолчала, прерывисто дыша. — Ты любишь ее?
— Нет, — ответил он сразу и твердо. — Черт возьми, нет, Стелла. Я правда ничего к ней не чувствую.
— Это неправда, — кипела я.
— Ты думаешь, я лгу? — он бросил вызов.
— Я не знаю, — проворчала я в ответ.
Он шагнул вперед, притягивая меня ближе к себе, его глаза были опасны.
— После всего, Стелла, ты думаешь, что я стал бы лгать тебе?
— После всего, Джей, после Фелисити, я, бл*дь, не знаю, — прошипела я ему в лицо.
Я тяжело дышала, пристально глядя на Джея, моя кровь кипела, но не совсем от ярости. Темная, уродливая и больная часть меня хотела его. Хотела его прямо здесь, на гребаной траве, где я в детстве кормила уток.
Его глаза сказали, что он хотел того же самого. Что он сдерживал себя.
Проглотив свое извращенное желание, я слегка откинулась назад, давая понять, что этого не будет, пока не узнаю правду, хотя я была в ужасе. Даже несмотря на то, что я втайне желала лжи, которая утешила бы меня, исцелила то, что он порезал. Но не было никакой лжи, способной сделать это.
Джей прочистил горло.
— У меня нет благородной причины для того, чтобы она была там, в нашем доме. — В его голосе была язвительность, я знала, что он зол на меня за то, что я не верила ему, но я тоже слишком зла, чтобы беспокоиться об этом. — Правда этого не исправит. Это ни черта не исправит, и, честно говоря, если бы я мог придумать ложь, которая оправдала бы то, что я сделал, я бы сказал это, — заявил он.
Я поджала губы. Ожидала ли я чего-то меньшего? Джей стоял напряженно, несмотря на то, что на нем был его «повседневный наряд Джея» из выцветших джинсов, темно-коричневого цвета с V-образным вырезом футболка и дорогие кроссовки. Его грудь была широкой и восхитительной, руки гладкими и мускулистыми и невероятно отвлекали меня.
Он отрастил волосы еще длиннее, потому что заметил, что мне нравится запускать в них руки, чернильно-черный бархат мягко завивался вокруг резких углов его лица. Он был чисто выбрит, как всегда, и его губы были сжаты в тонкую линию.
