А вот и знакомый поворот. Арбузный Джек все так же возвышался над полем. Но теперь он, под снежными наносами, превратился в настоящего снеговика. А на краю поля…. Энди резко ударил по тормозам. На миг ему показалось, что на краю поля он увидел тонкую мальчишескую фигурrу, одетую не по сезону, с соломенной шляпой на голове.
Выбежав из машины, Энди попытался разглядеть хоть что-нибудь, но снег шел с такой силой, что ничего не было видно уже в метре от вытянутой руки.
Сделав пару шагов, Энди понял, что не сможет подобраться к полю поближе – сырой снег налип на легкие полуботинки, носки и брюки тут же намокли и замерзли, превращая каждое его движение в ледяную пытку.
Уже забравшись в машину, он догадался развернуть ее так, чтобы дальний свет фар падал на поле. Сказано – сделано. Но ничего, кроме пугала, он там не увидел.
Содрогаясь от холода и мыслей о том, что кто-то может сейчас по собственной воле ходить по голым полям, Энди поехал к дому. Уже через две минуты он оказался в теплом доме, обнимая мать, выдерживая все еще крепкие медвежьи объятия отца и беспрерывное оханье о том, что сам он похудел и осунулся. За всей это радостной суетой Энди совсем забыл о том, что привиделось ему на поле.
После ужина они втроем еще долго сидели над остывшим чаем и разговаривали. Маму, как всегда, интересовало, не обижают ли Энди «взрослые мальчишки», где и чем он питается, как успехи с учебой. Отец хитро улыбался из-под поседевших косматых бровей, шевелил усами-щеточками, тоже с проседью, и вставлял едкие замечания про девчонок и заядлых вертихвосток.
Уже за полночь Энди поднялся к себе в комнату. Здесь все осталось как есть – даже недоструганный свисток из веточки акации лежал на столе, мама только заботливо убрала стружку.
Энди не было здесь всего четыре месяца, но все уже казалось каким-то чужим, и в тоже время своим, знакомым и родным. От нахлынувшей тоски по беззаботному детству, по родителям и дому, а может, и от усталости, Энди повалился на кровать, лицом в подушку. И только после этого дал волю слезам.
Ему было холодно. Очень холодно и сыро. Энди открыл глаза и увидел, что лежит на арбузном поле – на самом его краю. Необъяснимый страх и холод сковал его тело. Собрав всю волю в кулак, он повернул голову в сторону и увидел, как по полю, сквозь метель, к нему ковыляет Арбузный Джек.
Оскаленный в вечной ухмылке рот его не шевелился, но до Энди доносились слова. Этот хриплый, надтреснутый голос наводил на него еще больше ужаса.
