С того момента прошло чуть больше года. И вот она решила навестить Кристи – не от души, а из корысти, по велению голоса в голове. План мести складывался помимо ее воли. Она всеми силами протестовала против этого плана, но поделать ничего не могла, ее будто сковал мысленный паралич.
Но другая ее половина – темная половина, замыслившая месть и говорившая мужским голосом, была полна сил и энтузиазма. Что ж, план мести созрел в ее голове против ее желания. Она уже подспудно смирилась с той мыслью, что у нее, возможно, шизофрения, или раздвоение личности, или еще что-то похожее.
Домой она вернулась перед самым ужином. В каком-то странном оцепенении взялась за домашние дела: убрать, помыть посуду, оставшуюся после завтрака. Пожарить уже в конце концов эти чертовы отбивные!
Брэндон пришел, как и обещал, позже обычного. Обнимая его в прихожей, она уловила тончайший, едва заметный запах женского парфюма – не то чтобы элитного, но и не совсем дешевка. «Мне он никогда духов не дарил», – непрошенный укол самолюбия, ревности и обиды стер улыбку с ее лица.
За ужином Брэндон что-то говорил без остановки, улыбался, размахивал руками. Она слушала, соглашалась, кивала, но совсем не понимала того, что он ей говорит. В ее голове шел другой диалог: она отчаянно, из последних сил пыталась бороться с вторым голосом – мужским, настойчивым и отчего-то ликующим.
Она понимала, что все происходит неправильно. Они должны жить с мужем мирно, у них должны быть дети. Но все было так, как было. Какая-то сила сверху руководила ею.
На следующий день она проснулась с уверенностью: то, что предстояло ей совершить, больше не вызывало сомнения. Она была уверена, что проработала абсолютно все, каждую мелочь.
Спустившись в столовую, она накрыла стол к завтраку и принялась варить кофе. Брэндон вышел из душа, обернутый по пояс в белоснежное полотенце. Она смотрела на него, вспоминала их медовый месяц, жаркие объятия и поцелуи. Почему он так быстро отдалился от нее? Почему нашел ей замену? Она любила и ненавидела его одновременно. Но нахлынувшая нежность не помешала ей приступить к осуществлению своего плана.
– Брэндон, милый, ты работаешь завтра?
– Ох, крошка, в воскресенье. Мне правда жаль, что я не смогу отвезти тебя на тот утес и устроить пикник. Но ты же понимаешь, Большой Босс – с ним не спорят, – он сокрушенно покачал головой и опустил глаза долу. Будто и правда сожалеет, что не сможет отвезти ее туда.
– Очень жаль, я так готовилась к этой поездке. Купила скатерть в цвет платья и ленты пришила к шляпе, – она не узнавала свой голос. Он был настолько приторно-умильным и расстроенным. Она с ужасом ждала, что муж заметит это, но Брэндон, похоже, воспринял все как должное.
