Конечно. Уговор есть уговор, – вполне серьёзно отреагировал танкист.
Мало-помалу разгорелся ничего не значащий обмен колкостями и полунамёками. Я молчал, чувствуя себя бессловесным домашним питомцем, но почему-то был вполне доволен такой ролью. Пытаясь подобрать ключи к сердцу Светы, Артём сыпал афоризмами житейской мудрости, часто путаясь, мучительно подбирая нужные слова и выражения. Юля, не обращая на меня особого внимания, активно помогала подруге посадить в лужу настырного крепыша, отвечая в меру своих знаний вместо неё на каверзные вопросы и гогоча невпопад. Я подумал, что не так уж и плохо, если моё безмолвное присутствие и вправду ненадолго сохранило компанию людей, несущих всякий вздор и наслаждающихся этим. Если же у Артёма завяжется серьёзный роман, моя миссия будет исполнена, вне зависимости от того, как сложится их совместная судьба.
– Отвезите меня домой, раз вы за рулём, – прогремел как гром голос Юли, заставивший меня опомниться.
Я, видимо, что-то пропустил, так как Артём со Светой уже сидели совсем рядом, негромко переговариваясь, а недовольная Юля нервно рыскала рукой в своей сумочке, не смотря в их сторону.
– Поедемте, – ответил я, радуясь возможности улизнуть.
Мы неторопливо вышли из кафе и сели в автомобиль, не услышав никаких возражений от Артёма и Светы.
– Куда едем?
– Олимпийский проспект, дом семь.
«Далековато», – подумал я, а вслух сказал:
– Не боишься подругу оставлять с этим мужиком?
– Лучше бы спросил, не боюсь ли я садиться в машину к незнакомцу, – перешла на «ты» Юля.
Миловидная крашеная блондинка лет двадцати, чуть склонная к полноте, бессовестно смотрела на меня большими серыми глазами, распространяя по салону нежное благоухание дорогого парфюма. Неожиданно, мной овладело смущение, свойственное скромному подростку, попавшему в общество опытных прелестниц. А я был уверен, что такие казусы остались в далёком прошлом. Помню, как пятнадцатилетним отроком загорал на пляже со своим одноклассником Колей, когда на мою беду к нам присоединилась его шестнадцатилетняя сестра с двумя подругами. Благодаря бурлящим гормонам, все три девушки в предельно откровенных купальниках казались мне воплощением красоты и сексуальности. Усевшись с ними за карточную игру, я старался не поднимать глаз, краснея каждый раз при упоминании своего имени. Основательно поджарившись на солнышке, все побежали купаться в уже начинающую зеленеть прохладу реки. Вдоволь нарезвившись, выскочили на берег. Мы с Коляном сразу рухнули на горячий песок, а трое девчонок, тесня друг друга, долго устраивались на большом покрывале, меняя конфигурацию своих обнажённых тел, то вставая на колени, то ложась на бок, будоража моё воображение эротическими позами. Но самое постыдное случилось позже, когда они вздумали закопать меня и Кольку в песок, причём мой друг, обозвав сестру чокнутой, убежал к воде, а я остался лежать, не решившись им перечить. Пока надо мной водружался песчаный холм, я чувствовал прикосновение мягких ладошек, вдыхал аромат их волос, смотрел на выпадающие из купальников груди и слушал неторопливый разговор, абсолютно меня не касающийся. Видимо, сумма этих факторов, помноженная на половое созревание, заставили меня почувствовать тесноту в плавках, как раз в тот момент, когда было принято решение освободить меня из плена песчаной могилы для последующего омовения в реке. Пытаясь избежать катастрофы, я начал громко протестовать и огрызаться при любой попытке прикоснуться к миниатюрному кургану надо мной, уверяя, что буду лежать так ещё долго, вызывая недоумение и смех девушек. Уж не знаю, догадались ли они о моем пикантном положении, но тогда я был в этом совершенно уверен, что делало моё лицо пунцовым от глубокого смущения. Позже мне всё-таки пришлось попросить загадочно улыбающегося Колю откопать меня, что он и сделал.
