Мой новый собеседник понимающе кивнул головой, зевнул, показав огромную пасть, и повернул морду в сторону церковного двора. Его чёрный нос пришёл в движение, почуяв неуловимый для моего обоняния запах.
– Дай, Джим, на счастье лапу мне, – с пафосом продекламировал я. – Не хочу отвлекать тебя. Беги. Да и мне пора ехать. Задержался я в вашем прекрасном уголке.
Пёс лениво повилял опущенным вниз свалявшимся хвостом, но не двинулся с места. Я развернулся и пошёл к заждавшейся меня машине, которую всегда считал не бездушным механизмом, а своею верною подругой, ни разу не подводившей меня в безумной езде по бездорожью и дальних поездках.
Вечером я катил по городу в прекрасном расположении духа, мастерски лавируя в потоке машин, по возможности сокращая путь до дома знакомыми дорогами. На перекидном мосту через железнодорожные линии древняя «десятка» моргала жёлтыми огнями аварийной сигнализации. Стоявший рядом мужичок с буксировочным тросом в руке махал равнодушно проезжающим машинам, безнадёжно взывая к водительской солидарности. Не успел я остановиться рядом с ним, как подскочивший мужичок затараторил:
– Здравствуйте. Выручайте, заглох. Я тут рядом совсем живу, триста метров. Улица Братская.
Выглядел он жалко, как-то ненужно и нелепо, на фоне проносящихся иномарок с хищным взглядом.
– А что же вы эвакуатор не вызвали или знакомым не позвонили? – резонно спросил я.
Мужичок замялся на секунду, потом ещё громче зачастил, будто в первый раз его было плохо слышно:
– Близко здесь совсем. Дотащи, заплачу. Может и заведусь, когда дёрнешь.
– Цепляй, раз такое дело, – я показал на буксировочный крюк на правой стороне заднего бампера.
Обрадовавшись, мужичок засуетился и через мгновение мой автомобиль тянул его тарантас, дёргая трос и с напряжением возобновляя движение после торможения на перекрёстках. Вскоре зеркало заднего вида озарилось всполохами дальнего света фар. Я остановился на обочине у бесконечной многоэтажки. Мужичок отцепил трос и протянул в приоткрытую дверь помятую купюру.
– Дай Бог тебе здоровья, добрый человек!
– Я помог не вам, а себе.
– Понимаю, но деньги всё равно возьми, – сказал он серьёзно.
Молча взяв банкноту, я поехал домой.
Весь остаток пути и уже во дворе, пока мне пришлось искать парковочное место, я размышлял о том, что познавшие божественную игру люди выглядят заурядно, точно так же как остальные: «Вряд ли и мой внешний вид или поведение кардинально изменятся после всего произошедшего, и я стану похож на длиннобородого гуру с одухотворённым лицом. Вот и мужичок на «десятке» вполне мог быть просветлённым, работая при этом обычным слесарем и ведя себя привычно для окружающих».
