И началось то же, что было на протяжении все старой истории. Страх за свою жизнь и ненависть, что привели к непрерывной гонке вооружений – от древнего мира, всего Средневековья и до последних дней цивилизации. Постепенно совершенствовалось оружие убийства и средства защиты тела. От примитивных стрел и защитной кольчуги до огнестрельного оружия. От стенобитных орудий до обессмысливающих старые достижения мощных пушек, прошивающих толстые стены как масло. И вплоть до гиперзвуковых ядерных ракет, отменивших защитные стены и уничтожающих целые города.
____
Шли дни, иссякали наши запасы пищи и воды. Все чувствовали себя, как защитники крепости Массада, страшащиеся последнего решения – заколоть себя, ибо все рано убьют.
Вдруг кто-то на стене сказал:
– А толпа-то редеет!
Мы вглядывались: толпа нападающих действительно уменьшилась!
Михеев ликовал:
– Вот вам варвары! Не вечно же стоять у стены. Наверно, после неудачи с подкопом устали бесплодно штурмовать, и стали расходиться.
Павел вытер пот с лица.
– Может, это наш призыв к совместному труду сработал? Это результат работы наших пропагандистов, в том числе нового молодого поколения. Теперь уже наш город не разорят, как вандалы, захватившие Рим в 455 году и не разрушившие сокровища его искусства.
Юдин был взбудоражен.
– Вот к чему приводит идеализм! Вы неисправимы. По опыту истории понятно, что эта борьба никогда не кончится, она в самом существе движения мироздания.
Мы увидели, что вперед выдвигают огромные деревянные башни. Возня у стены оживилась, осаждающие бегали, как муравьи, неумолимые в природном инстинкте пожирания жертвы. А под нами, внизу были слышны страшные шорохи возобновившегося подкопа, словно там черви проползали в нашу крепость.
Мы смотрели сверху у зубцов стены напряженные. Какие-то перемены происходили в наших душах. Неужели не выдержим?
Я оглянулся на моих соратников, словно прощался с ними. Вот мой друг Павел Отшельник, наверно, и в мгновение гибели будет смотреть на первозданную утреннюю зарю, так и не приняв смерти. Жаль Марка Петрова, так и не достигшего заветной цели – обустроить землю для нормальной жизни. Бедный осиротевший Петр, который начал приходить в себя в суете создания чего-то большего, чем его трагедия. Несчастный, не знавший об этом Михеев, слишком поздно ощутивший себя подлинного, и это не порадовало его. И нужно ли бросать камни в журналиста Юдина, не сумевшего преодолеть свое графоманство, воплотить свою мечту, неизвестно из-за какого проклятия, наложенного на него. И все эти люди, поверившие, что можно все возродить, и эта группа настенных художников и авторов «клипов», перед которыми неожиданно возникла стена, отрезающая все.
