Как и любой творец, он не был чужд тщеславия. И тот факт, что она так самозабвенно погружалась сейчас в ЕГО музыку, не мог оставлять его равнодушным. Он видел, как в зависимости от композиции слегка подрагивают в улыбке уголки ее губ, или как легкое облачко набегает на ее лицо, заставляя почти неуловимо морщиться гладкий лоб. У нее была очень живая мимика, и Джей радовался, видя, как созвучны его и ее эмоции.
Отыграв последнюю песню, он снял гитару и отставил инструмент, всей спиной ощущая напряженный взгляд сидящего за установкой брата. Все трое его согруппников молчали: Эйб и Брайан, потому что явно не понимали причин такого марафона, Тайлер – так как понимал слишком много, возможно даже больше его самого.
– На сегодня все, – произнес Джй дежурную фразу. – Спасибо, парни.
Тайлер отбросил палочки, вытер мокрое лицо полотенцем и шумно выбрался из-за барабанов. Подойдя к брату, он молча хлопнул того по плечу и обратился к Александре, которая уже давно возилась в ноутбуке, водрузив его на колени:
– Дашь мне пять минут?
– Да хоть десять, – пробормотала та, не отрывая взгляда от экрана. – Джей, все эскизы на рабочем столе. Дашь мне знать, когда определишься, окей?
Она подняла голову, поочередно посмотрела на каждого участника группы и покачала головой:
– Ну вы, ребята, даете! Прямо настоящее шоу. Я, конечно, глухой тетерев, но что-то мне подсказывает, что мы еще о вас услышим. И довольно скоро. Как думаешь, Алька? – повернулась она к подруге.
Та молчала, задумчиво глядя на Джейдена. И он чувствовал, как под ее взглядом у него перехватывает дыхание, словно кто-то невидимой рукой в железной перчатке медленно сдавливает горло, не давая ни единого шанса на вдох. Черт, почему он так реагирует? Почему для него так важно ее мнение?
– Я… я не знаю, Джейден…
– Джей, – хрипло поправил он.
– Джей, – кивнула она, – я ведь не музыкальный критик. Я очень мало смыслю в музыке и могу оценивать лишь на самом примитивном уровне «нравится — не нравится».
– Это как раз то, что нужно.
Она внимательно смотрела ему в глаза.
– Это лучшее, что я слышала за последнее время, – медленно произнесла она. – Ваша музыка — отличный транквилизатор. В ней столько жизни, огня. Столько страсти, – она замолчала на секунду. – Я хочу, чтобы вас услышали. Ведь вам есть, что сказать.
– Спасибо, – прошептал он.
Тягостную тишину нарушил вопль Тайлера, с разбегу нырнувшего под холодный душ:
– Ух, твою ж-ж-ж мать! …Простите, дамы!
