– Я заплачу в таком раскладе.
– Мне потом отдашь, все равно идти извиняться. Жанна Бальзамова, хех!
– Ненавижу ханжество! – буркнул Эндерс. – У них шаг в сторону – кощунство. Веселое слово – святотатство.
– Старая нация держится за свои фетиши, как дряхлая бабка за платье из юности. У немцев не так?
– Пес их знает этих немцев! Я жил в Германии в русской среде. И то! При первых признаках совершеннолетия вернулся. Родители, конечно, в шок.
– А почему вернулся? Ты так и не рассказывал.
– Так до дому, батьку, до дому! – усмехнулся Сергей. – Есть такая легенда, что мамелюкскому султану Египта, бывшему рабу-кыпчкаку, который находился на пике богатства и могущества, принесли пучок сухого ковыля, и султан бросил царство, войско, гарем и рванул до дому в Половецкую степь. Вот и я… пока, правда, не доехал. Сейчас бабла поднакоплю, да на родину. Дом поставлю, женюсь на хохлушке.
– Никуда ты не поедешь.
– Я хотя бы об этом мечтаю! – возразил Сергей. – Степь сниться. А тут…
– Здесь далеко не степь. Здесь арктическая пустыня. Ничего, – сказал Боб, тряхнув головой. – Ничего, разберемся. Тебя куда подвезти?
– В Тургород. Не по пути? Тогда я сам. Пока.
– Пока, – они обменялись рукопожатием, Эндерс вышел, а Боб еще некоторое время смотрел через лобовое стекло на краешек неба, синеющего между серыми высотными домами.
Боб долго открывал входную дверь домой, проходя по гостиной…
…………….
… изучал в интернете славную биографию генерала Шустрова, когда на первом этаже раздался дробный звон, который бывает, когда лупят ложкой по кастрюле. И голос Артура, вопивший «сюда, сюда!».
Боб выскочил в коридорчик. С мансарды по винтовой лесенке скатилась испуганная Лора в розовой пижаме. Они устремились на первый этаж.
Посреди обеденной зоны стоял Артур, производивший дикий грохот, подкрепляемый собственным криком.
– Добрый вечер, мама с папой, – поприветствовал он ошеломленных родителей. – Сразу попрошу: без ругани!
– Арти, что случилось?! – озабоченная до нельзя выдохнула Лора.
– Присаживайтесь, – он сделал приглашающий жест к столу.
Посредине ярко освещенного стола развалилось большое блюдо, в котором, пересыпаясь и дымя, поблескивал морковно-слезящийся рис, рядом – три пиалы для чая.
– Я решил, что у нас сегодня семейный ужин. Это плов, – объяснил Артур вытянувшимся лицам с округлившимися глазами. – Пап, садись.
– Ну что ж, – Боб неловко занял место за столом. – А зачем такая… воздушная тревога?
Артур развел руками:
