В последний день апреля | страница 7

Наконец дедушка, разводя руками, роняет смущённо:

— Я, ми́лушки, прибыл не пеша… Я, милушки, на лодчонке, на махонькой…

И ещё невнятнее бормочет про снесённый мост, про наказ родителей пеша в путь не пускаться и про то, что он в силах взять с собою только одного Колю. Ребятишки смысл этого бормотания то ли не понимают, то ли понимают, да не слишком верят, — они молчат.

Они молчат и гаснут вмиг.

Даже Миня уже не задаёт ни одного вопроса, а лишь устремляет на дедушку всё более и более недоверчивые глаза, и узкое лицо Мини становится всё как бы испуганней, всё как бы длинней.

А у Коли пылают уши. У Коли сама собой сутулится спина. И он, чтобы ни в чьи глаза уж больше не смотреть, не подымая головы бредёт от школьного крыльца к калитке, которая выводит на улицу, на реку.

Он идёт мимо светлых, но совсем теперь невесёлых берёз к зелёному пригорку. За пригорком сразу — косой обрыв. Мутножёлтая, холодная, быстротекучая река видна отсюда во всей распахнутости. Видна тут, внизу, в полузатопленных ракитах, и та тенистая излучинка, где привязан дедушкин челнок. Он, утлый, узкий, с высоты кажется ещё меньше, чем есть на самом деле. Места в нём действительно — на двоих, от силы на троих.

Коля стоит, горбится, на челнок смотрит с обрыва. Дедушка, неотступно окружённый ребятишками, бредёт сюда же. Он встаёт над тем же обрывом, он так же горбится, рядом с ним помалкивают Люба, Миня, Юра, Нюра.

А время ползёт вперёд.

Дедушка смущённо — туда, сюда трёт кулаком, ерошит бороду, произносит не совсем твёрдо, почти робко:

— Делать нечего… Надо нам, Колюха, отчаливать…

— Конечно… Поезжайте… Что ж… Раз так вышло, то поезжайте хоть вы… — вздыхает сдержанно Люба.

Остальные ни слова опять. Они ничего не говорят и даже не вздыхают.

Только и слышно, как не то Юра, не то Нюра — в общем кто-то из них, самых маленьких, шмыгнул носом, да и притих тише прежнего.

И вот тут Коля к ним вдруг резко повернулся; Коля вдруг этакой гнутой-перегнутой, вмиг освобождённой пружиной выпрямился, звонким криком гаркнул на колобков:

— Что таращитесь? Что стоите? Дуйте в раздевалку, хватайте сапоги — да и марш в лодку!

Колобки пискнули, колобки повторения ждать не стали, ринулись куда велено.

А Коля ухватил и Миню Штучкина за тонкое плечишко, развернул, заорал:

— Чеши быстрей! Не отставай от колобков!

— Ты что, Колюха? — изумился дедушка. — Ты чего несёшь, городишь? В одну посудину всех не забрать… На плаву все вместе опрокинемся.