Гуру и ученик | страница 47
Солнце уже приближалось к линии горизонта, когда священник повёл Странника на реку Пеннар, расположенную в нескольких сотнях ярдах оттуда. Русло реки практически высохло, и лишь посередине струился небольшой ручеёк воды. Кайласанадар смочил ладони и лицо, а затем с благоговением проглотил несколько капель. После этого он достал из-за пояса пакетик пепла, с которым никогда не расставался, смешал немного пепла с водой и полученной пастой нанёс три символические линии на лоб и грудь.
***
По возвращении в деревню Странника уговорили остаться в аграхараме до тех пор, пока не вернётся гуру, о чём ему сообщат.
Пришло время вечернего богослужения. Странник часто участвовал в поклонении в больших храмах, но оно, как правило, не производило на него такого впечатления, как происходившее в тот вечер в скромном деревенском мандире.
Стоит напомнить, что для индусов два наиболее священных времени суток — те же самые, что и для древней христианской традиции: таинственные моменты сандхьи, встречи между заканчивающейся ночью (или днём) и начинающимся днём (или ночью), время до или после восхода и заката.
С первыми лучами дневного света брахман заходит в реку, ожидая мистического часа. Если по соседству нет реки, он может поставить перед собой сосуд с чистой водой. Вода — свидетель каждого акта поклонения и может даже заменить священный образ, если тот недоступен. Брахман совершает омовение, повторяет свои мантры (особенно гаятри), окропляет голову, лоб, уши, глаза, каждый из органов чувств и каждую часть тела, как бы освящая их, а затем предлагает воду дэвам (богам, управляющим различными функциями человеческой жизни). Со сложенными руками он обращается к четырём направлениям, приветствуя божеств, контролирующих их. Он брызгает воду в направлении четыре главных сторон света, после чего погружается в воду, закрывая нос и уши пальцами. Когда же наконец появляется солнце, он поднимается, складывает руки над головой и простирается в величественном жесте индуистского поклонения небесному телу, пока оно становится всё ярче и ярче и восходит на небосвод.
Можно ли называть эти обряды «идолопоклонством»? Эта мысль появится в уме лишь того, кто совершенно нечувствителен к тайне, одновременно внутренней и вселенской, к тайне «божественного света», этого удивительного проявления божьей силы в Его творении, соответствующей самому ритму жизни или, точнее, заставляющей время раскрыться и прийти в соответствие с ритмом бесконечной свободы Бога. Пожалуй, нигде в мире тайна Присутствия не чувствовалась столь интенсивно, как в Индии, начиная с древнейших ведических времён, причём это Присутствие в высшей степени активно, будучи сферой божественной Шакти, чем-то напоминающей