Он, пришелец. Чешуйчатый, у него есть легкий узор из чешуек по краям его лица, который постепенно увеличивается по мере того, как они возвращаются. Они мерцают в отраженном свете, который, должно быть, исходит от луны за пределами нашего маленького убежища. Из его лба по линии волос выступают рога. Кожа под чешуей светло-коричневого цвета с желтыми и синими переливами. У него пронзительные глаза красивого зеленого оттенка, но зрачки-щелочки, как у кошки или ящерицы. Это завораживает и пугает одновременно.
А еще он большой. Очень большой, например, поставь с ним рядом Шварценеггера и тот будет казаться малышом. У него темные, прямые, почти черные волосы длиной до плеч, из которых растут небольшие рога. Они прилегают близко к голове и изгибаются вниз, скрываясь из виду. Он одет в мягкую, свободную на вид рубашку, которая не сковывает его движения. Похоже, она сделана из какого-то сетчатого материала, который позволяет ей пропускать воздух. Имеет смысл для здешней окружающей среды. Ладно, сперва наблюдай, а затем оценивай. Что я знаю? Он весьма приспособлен к жаре и песку, поэтому логика подсказывает, что он уроженец этой планеты.
Он подается вперед, и я вскрикиваю. Он замирает, смотрит на меня, потом берет мою бутылку с водой и протягивает мне. Он не подходит ближе, чем должен, бутылка находится на полпути между нами. Я внимательно смотрю на нее, переводя взгляд с него на нее, потом протягиваю руку и беру. Он кивает, когда я откупориваю ее, а затем жадно пью прохладный напиток внутри. Ничто еще не было таким вкусным. Я пью его до тех пор, пока у меня снова не начинает кружится голова, и мне приходится остановиться, чтобы вдохнуть. Вытирая рот, я возвращаю бутылку и смотрю, как он берет ее, делает глоток, затем снова закрывает крышку и отставляет в сторону. Он придвигается ближе, и на этот раз я не кричу в голос.
— Кто ты? — спрашиваю я.
Он наклоняет голову набок, затем открывает рот и произносит что-то, что содержит много звуков «с» и немного шипения. Я качаю головой, не понимая, но ясно, что он разумен и владеет языком. Он ждет, что я отвечу, и снова повторяет те же звуки. Я разочарованно качаю головой.
— Я не понимаю, — говорю я, жестикулируя руками, как будто это поможет.
На борту корабля мы все говорили на всеобщем галактическом. Все так общаются, хотя некоторые несогласные из старшего поколения также сохраняют и свой родной язык. Все в галактике говорят на всеобщем. Где, черт возьми, мы разбились, что он не знает этого языка? Вулкан, верно, ну, если бы только я была законченной ботанкой, чтобы научиться говорить по-вулкански. Но он не похож на Спока, и я уж точно уверена, что он и не капитан Кирк.
