– Что ты там рассматриваешь? – спросил ждущий Евгений.
– У вас стройки кто-нибудь ведет зимой? Со шлакоблоком.
– Да у каждого второго во дворе такой кирпич может быть. Это не улика.
– На нем кровь, значит улика. Еще на нем выбит логотип, надпись «АСТ» или «АЕТ». Не разобрать. Чей это завод?
– Не знаю даже.
– Надо будет у Миланы спросить.
– Спросишь потом, идем дальше, – поторапливал Женя.
Обошли по правому берегу озеро, на левом виднелся огонек керосинки старика Кирилла, горящей в его хибарке. Когда на небе загорелись звезды они подошли к узкому каналу, выложенному бетонными плитами, с извечным спутником мутной воды – камышом. Вдалеке был виден огонь охранной вышки. Евгений приказал надевать костюм и сам облачился в медвежью шкуру.
– Лезь в воду и надень маску с трубкой, а когда я зарычу, так, характерно, опускайся на дно и плыви там насколько сможешь долго. Заходи в воду.
Антон спустился по скользким плитам в канал, и вода из-за теплоизоляционного костюма показалась ему комнатной температуры, хотя к ночи холодало. Легкое течение утягивало к станции. Медведь на четырех лапах побрел рядом, сквозь шуршащий камыш, доносились его шаги. Спустя четверть часа, впереди, у горящей огнем прожектора вышки, завиднелся забор, преграждающий путь наземный. Водный канал закрывала бетонная плита. Антон из воды увидел как «медведь» начал орудовать у сетки кусачками. «Ныряй под плиту», – тихо сказал сталкер, прорезав ограду.
Козловский нырнул и течение понесло его под бетонным блоком, через пять метров он вынырнул. От вышки было метров триста. «Медведь» зарычал, и Антон вновь погрузился на дно, плывя под водой, что есть силы терпя нехватку кислорода. Когда терпеть стало совсем тяжко всплыл и выплюнул из трубки воду, сделал вдох. Рядом, по мокрому, подтаявшему за день снегу, вышагивал медвежьей походкой проводник. Вышка оказалась далеко позади. До саркофага было приблизительно с полкилометра. Серый левиафан, разрушающимся остовом высился в степи своеобразным неестественным чужаком. Земли и воды кочевников, истинных хозяев этого края, теперь отравлены и непригодны к жизни на них. Только что так притягивает к нему народ безам, порожденных медведицей и богом Делой?
Слева к каналу приблизилась железная дорога, рельсы хоть и ржавые, но в свете луны и звезд блестели, следовательно, составы здесь ходят. Антон зашагал по железке, перескакивая шпалы, медведь закурил и был угрюм от холода.
