– Нормально всё. Донесу.
– Ужас, наш Ирсанчик. Только ты аккуратнее, наркоманов в городе тьма. И с дигайцами много не общайся. Коварные они.
Антон вышел за квартал до гостиницы, проходя мимо покосившихся одноэтажных домов, подумал, что уход от реальности в мир наркотиков здесь легок как нигде в другом месте: безработица, экология и отсутствие закона, как такового, вот лучшие катализаторы преступности и наркомании. Вместо ожидаемых уличных бандитов и наркоманов за ним увязалась стая бродячих псов, озлобленных и голодных. Козловский хотел было достать на всякий случай травмат и поминутно оборачивался назад, но стая все же отстала, и он подошел к гостинице, хозяева которой скромно поместили над названием «Дигай» четыре горящие неоном звезды.
Женщина в зеленом платке не встала, когда вошел Антон и не улыбнулась, когда он поздоровался с ней. Не было на ней и бэйджа с именем.
– Есть свободные номера?
– Есть, конечно, – угрюмо ответила администратор с сильным акцентом.
– На три дня, пока что.
– Завтрак в девять, в комнатах не курить, ваш паспорт?
Пока шло оформление Антон рассматривал стену за ресепшеном, на которой висели трое часов, указывающих разное время – Москвы, Нефтекумска и время Дигайгалла, которое спешило от Нефтекумского на пятнадцать минут.
– Где находится Дигайгалла? – спросил Антон у женщины.
– Высоко в горах, – не отрываясь от письма, ответила та. – Воду из крана не пейте, она загрязнена.
– Какую тогда пить? Где магазин?
– Можете купить на ресепшене пятилитровую бутылку. Вода «Щин» по двести рублей за штуку.
– Ох, беру одну. – Отсчитав деньги, сказал Антон
– Не хотите гадание?
– Что простите?
– Погадать вам?
Антон замялся от такого неожиданного вопроса.
– Нет, спасибо. В следующий раз.
– Комната пятнадцать.
Антон взял ключ и бутылку воды, сумку закинул на плечо и направился к лестнице. На втором этаже находилась курительная комната с мягкой мебелью, и к его удивлению, кальяном для гостей. На стенах висели картины с видами гор, не уступающие обилием ярких запоминающихся холодных и теплых цветов, будто с иной планеты, творчеству самого Рериха. «Такая, наверно, Дигайгалла», – подумалось Антону. Он отпер дверь и вошел в свой номер. Пахло полынью, стоящей засушенной в вазе на тумбочке с самого лета. Видимо, национальная эстетика и традиции. Расположившись и приняв душ, прилег на широкую кровать, что совсем неплохо для одноместного номера. Включил телевизор и лениво прощелкал все каналы. Ничего интересного. Вспомнил о кальяне, стоящем в комнате для курения. Может там есть табак и угли? Нырнув гостиничные тапочки, вышел в коридор. Горы на картинах неизвестного Антону художника манили невероятной красотой. Сиреневые, фиолетовые оттенки перемежались с темно-синим и светло-голубым, ледники, выступы и утесы, огромные птицы в небе.
