Жидкость, как растеклась лужей, так и стояла, никуда не уходя.
– Доступ в тех этаж. Где? Через разгрузочную секцию?
– Верно.
– Свяжи с капитаном МакКреем, с «Надеждой Человечества».
– Выполнено.
По внутренним часам была глубокая ночь, и сигнал пробивался до дома, не давая надежды, что отец ответит быстро.
– Слушаю! – он моментально ответил.
– Пап, тут ЧП. Нужны права капитана «Канады»… – борясь с одышкой, выдавливал я.
– Что за ЧП?
– Долго… объяснять. Утечка, – я тратил воздух туда, куда бы не следовало. Запас скафандра тоже ограничен. Не прошло и минуты, как отец вернулся в эфир.
– Готово. Права твои.
– Спасибо.
– Сын. Может, ты вернешься?
– Да все нормально, – нагло врал я, еле кряхтя в переговорник.
Нихрена не нормально. Я еле волочу ноги, а в глазах темно. Если бы не герметичный скафандр, то я тут же бы и наблевал. Нужно сдержаться. Слюна подступает к горлу, а я взмок, передвигаясь в этой тяжеленой скорлупе.
Я подхватил сварочник с кучей перепутанных между собой проводов, и волоком начал тащить его в другой конец коридора.
– ИСП! Откачай воздух в общем пространстве корабля, кроме мостика. Срочно!
Прошла минута, может быть две, пока я двигался в сторону спуска в тех этаж. Звуки вокруг меня пропали, остался лишь яркий свет, что с трудом пробивался в заплывшие глаза.
– Сделано.
– Какой объем?
– Четыреста двадцать семь кубических метров воздуха при нормальной плотности.
– Снабжай капитанский мостик, загерметизируй их двери. Поставь запрет на выход.
– Слушаюсь, Капитан.
– Рециркуляция только на мостике. Остальное оставь безвоздушным.
Воздуха нет. Искать пробоину придется интуитивно, космос больше ничего не высасывает. Будет трудно, но надежда есть.
Блядь, как же тяжело. Я спотыкаюсь. Падаю. Ползу. Потом снова поднимаюсь на ноги. Чертова гравитация. В космосе скафандр был таким легким.
Я не работал в нем над ремонтом реактора. Нежные руки уже покрылись кровавыми мозолями. Слишком редко я работал руками в этом костюме. Вот он, час расплаты. Если какие-то Боги и были, то они остались вокруг материнской планеты, на ее «небе». Тут Бога нет, лишь бездушная чернота, что насовывает мне последний год на каждом углу и повороте.
– Открывай люк.
Напольная пластина сдвинулась и передо мной появилась лестница с мелкими ступенями, что вела на уровень, который никто и никогда не посещает. Куча пыли. Она оседает на силовых кабелях и магистралях водо- и воздухопроводов. Провода, толщиной с бедро здорового человека. Твердые, недвижимые. Черные.
