– Ты помнишь меня или мне представится?
– Самсон?
Мужчина улыбнулся.
– Да. Мое имя легко запоминают. Я так понимаю, концертная программа не входила в планы твоей начальницы?
Лер нахмурился, не понимая, к чему он ведет.
– Извините. Это случайно вышло, я раньше пришел и…
– Не извиняйся. Я не разбираюсь в музыке, скажем так, до этого дня я к ней был полностью равнодушен, но сегодня… – Мужчина задумчиво поболтал бокал с водой в руках. – Я посмотрел на нее и на тебя другими глазами. Теперь мне понятно, почему Жанна всем врет, что ты неотесанный деревенщина.
Лер нервно засмеялся. Эта их легенда с Жанной срабатывала только на слабо заинтересованных клиентах.
– Ну, это, вообще-то, правда… в каком-то смысле.
Подошел официант и принялся расставлять заказ на сервированном как для английской королевы столе. Лерка в это время осторожно разглядывал мужчину, отвлекшегося на телефонный звонок. Вообще, подобная робость ему была несвойственна, но сегодня все было наперекосяк. Мужчина, сидящий перед ним, был высок, на полголовы выше Лерки, и по комплекции напоминал мощного медведя, по ошибке облаченного в офисный костюм. Жанна сказала, что ему тридцать три, но на левом виске и зачесанной шевелюре виднелась седина. Вообще, по выправке и поведению Самсон больше напоминал военного или боксера, особенно размером своих кулаков. Лерка смущенно спрятал свои типичные пальцы пианиста под стол, на фоне таких рук они смотрелись слишком по-женски.
Наконец, когда обед был подан, а Самсон закончил свой разговор, посыпались вопросы, да еще такие, будто Лерка собеседование проходил.
– Почему ты в модельном агентстве, а не где-нибудь в музыкальной консерватории, например?
Лерка не любил этот вопрос. Дед не дал поступить ему в консерваторию, отправив в техникум электронных приборов, чтобы он там "стал мужиком и прекратил бренчать на своих балалайках словно шут гороховый". Вообще, Лер деда любил, но с ним было непросто. Характер у деда был суровый, а Лерка во всем пошел в свою бабку, с ее мягким и покладистым характером только она и могла ужиться со своим мужем, а еще Лерка. Все трое сыновей от деда сбежали при первой же возможности, хотя все трое были вылитый отец: упрямые как ослы, сильные и властные. Лерке из этого перечня перепало разве что упрямство, во всем остальном он походил на бабушку и мать: спокойный, по сравнению с отцом и дедом щуплый, слишком светлый и абсолютно неагрессивный. Если бы не страсть к музыке, дед бы заподозрил слабую умственную отсталость у внука, потому что тот не дрался, не орал, не ревел, в секцию бокса ходить не хотел, а пистолеты, сабли и солдатики его вообще не интересовали.
