– Ага, – кивают подопечные. Я сглатываю. Решаю: пора пытаться сбежать. Недобрый знак ведь. Дергаюсь, но тот, что до этого держал гаджет, хватает меня за правую руку. А парень в черной майке оказывается возле левой. И вот я уже могу лишь рыпаться, пытаться заглотить глоток воздуха. Но не больше.
– Отпустите, – рычу из последних сил.
– Заплачешь? Отпущу, – смеется Гева. Затем вытаскивает из кармана складной ножик. По спине от нервов пробегают капли пота, а сердце превращается в натянутую нить. Мне кажется, никогда еще в жизни не было так страшно, как сейчас. Вопросы набатом бьют в голове.
За что?
Почему я?
Почему со мной?
Сжимаю челюсть до хруста, но не моргаю даже. Быть сильной – это тоже искусство. Особенно когда приходится притворяться.
– Так что? – повторяет Гева. А я не слышу его. Звуки бешеного сердцебиения забивают все вокруг.
– Когда снимать-то?
– Скоро. Ты же заплачешь? Девочки всегда плачут.
Он заканчивает говорить, и его липкие, мерзкие пальцы касаются моего подбородка. Не знаю, откуда взялось это желание, откуда взялась уверенность, что так правильно. Но из последних сил я зарядила этому уроду между ног.
– Сука! – закричал Гева. Согнулся пополам. Однако удар был слабым и совсем не спасительным. Думала, так смогу вырваться, появится шанс сбежать. Снова дергаюсь. Мимо.
– Руки убрали! Быстро, – мои вопли могли бы долететь до людей в коридоре. Но знаю ведь, если кто захочет сломать, он сломает. Это лишь вопрос власти.
– Рот закрой, тупая дура, – отвечает Гева, а затем хватает часть моей белой кофты и разрезает ее до самого низа.
В этот момент мне показалось, что я задохнусь. Грудь вздымалась, слезы норовили хлынуть. Его глаза смотрели в область декольте, его язык скользил по нижней губе, как у чертового хищника перед трапезой.
Гева поднял руку, и я поняла: умру, если он хоть пальцем тронет.
– Не смей, – процедила сквозь зубы, пытаясь снова вырваться. Его ладонь остановилась всего в сантиметре от моей груди.
Зазвонил телефон.
Боже! Не знаю, кто там, но пожалуйста! Пусть он скажет что-то такое, чтобы этот урод ушел. Прошу тебя! Никогда ни о чем не просила. Умоляю. Пусть этот человек заставит бросить все. Прошу. Пожалуйста.
Гева вытаскивает гаджет, и глаза его расширяются. Он смотрит на меня, потом на экран. Цокает, но делает шаг назад.
– Да, – совсем иным тоном отзывается в трубку.
Из телефона доносятся отголоски мужского голоса. И я клянусь, все мое нутро искренне верит в силу звонившего. Пожалуйста. Скажи ему что-то такое, чтобы он ушел. Прошу. Иначе я умру. Прямо здесь. От стыда. От боли. От страха. От собственной беспомощности и обреченности.
