– Что? – глухо произнесла, опустив голову. Вытаскивала и засовывала телефон из чехла. Нервы сдают.
– Да так, – как-то неоднозначно ответил Авдеев. – Поехали, отвезу тебя.
Сперва я отнекивалась. Но Тим не слушал. Он вообще вел себя так, словно я его собственность. В машину усадил, ремень пристегнул – сам на минуточку. А когда пристегивал, казалось, засмотрелся на мои губы. Потом усмехнулся чему-то, и мы поехали.
Я нервничала. Вертела головой по сторонам, прикусывала нижнюю губу. Тимур же просто крутил руль, иногда поглядывая на меня. В салоне играл трек Zivert, и я подумала, что в словах песни слишком много смысла. Будто она была про нас с Тимом, про то безумие, которым мы были охвачены. А может, им была охвачена только я.
И не суть, что потом
Даже если вам не суждено вдвоем
Наша жизнь – это миг
И пусть этот миг горит!
Возле въезда во двор машина остановилась. Тимур не стал подъезжать к подъезду, чему я, собственно, была рада. Не хотелось попасть папе или Аллочке на глаз.
– Приехали, – заглушив мотор, сообщил Авдеев. Отстегнулся и повернулся ко мне. Омут его глубоких глаз затягивал и смущал одновременно.
– Спасибо, что подвез, – кое-как выдала я, пытаясь отстегнуть ремень. Тот, как назло, не поддавался на угрозы и провокации. А может, это были просто нервы. Точно, нервничала я знатно.
– Стой. Нажимаешь, а потом тянешь. Или ты специально? Понравились мои зачатки джентльмена? – откровенно флиртовал Тимур.
– Я просто задумалась, – ремень, наконец, поддался. Но и в то же время дал понять, что сидеть в машине больше нет смысла. Надо открывать дверь и уходить. Хотя мне не хотелось. Вообще не хотелось.
– Обо мне? – очередной вопрос, от которого скулы покрыл румянец. Он и сойти не успевал, как я начинала смущаться по новой.
– О том, что домашку делать надо. Ладно, я пошла, – бросила последнюю фразу и потянулась к ручке. Почти открыла, но Тимур тут же схватил меня за локоть и резко дернул на себя.
Секунда превратилась в вечность. Мир остановился. Его дыхание обжигало кожу, а глубокий океан, который таился в глазах, затягивал в свою бездну. Казалось, я потеряла спасательный жилет и последний глоток воздуха.
– А я? – прошептал Авдеев. У меня внутри искрило, разрывало и согревало. Будто яркая вспышка ослепила. Он был слишком. Просто слишком, и все. Без логики. Без тысячи слов.
– Ч-что ты?
– Не хочешь поцеловать меня?
– А должна? – с трудом ответила. Смотрела на него из-под опущенных ресниц и не дышала.
