– Ты дал ей денег? – спросила я, рассматривая маленькую спальню. Кровать размером на полтора человека, на стене ковер, тут этих ковров было очень много. Шкаф, который едва не разваливался, и цветы в горшках.
– Ну а ты думала.
– Зачем? Мы же почти доехали до станции.
– А толку, что почти? Там даже козырька нет. И дождь вон какой. Ощущение, словно он не планирует заканчиваться.
– Ну мы бы… – протестовала я. Как-то неудобно стало.
– Помолчи, а?!
– Пойдемте, детки, – бабушка появилась вовремя. Позвала нас на кухню, где уже ждал горячий чай. Женщина налила суп в желтые тарелочки, поставила пирожки, даже фруктов нарезала. Я смущалась, а Тимур спокойно уплетал еду.
После Надежда Павловна, так звали хозяйку, выдала сухую одежду. Сказала, что мы можем заболеть и лучше бы переодеться.
– А как мы ей ее вернем? – не поняла я, рассматривая вещи в руках.
– Наше высохнет, и вернем, – сообщил Тим, а потом резко стянул с себя толстовку вместе с майкой. Его накаченная грудь, рельефный пресс и такие широкие плечи – все это предстало передо мной, и я едва не ахнула. Щеки залил румянец.
Кое-как, из последних сил, я отвернулась. Поплелась в туалет, чтобы переодеться там. Ведь Тимур однозначно меня не смущался. Хотя… Боже! Я видела парней без майки, да даже на море их полно. Но все это не идет ни в какое сравнение. Потому что сердечко мое екало на Авдеева. Прыгало, как баскетбольный мячик, и требовало еще. Ему вообще было мало, а лучше бы потрогать, пройтись руками и позволить чужим рукам… Стоп. Вот это уже совсем помешательство. Ненормальное.
Я сошел с ума. Нет других логических объяснений. Просто потеря рассудка. Почему? Да потому что мне хотелось смотреть на Машу, улыбаться ей, касаться ее и, черт возьми, целовать. Время теряло ход рядом с этой ненормальной. А она продолжала сторониться меня. Так запросто давала отворот-поворот. И это бесило знатно.
А еще она смущалась. Щеки ее заливались краской, ресницы припускались. Робкая. Маша была чертовски робкой при всем своем бойком характере. И это мне тоже нравилось.
Что на том проклятом свидании, что сегодня я продолжал смотреть на Уварову и задаваться вопросом – «Почему?» Почему рядом с ней мне хорошо, почему просыпается желание именно с ней. Почему на других не работает команда «фас». А Маше достаточно одного взгляда, и я готов на все. Лишь бы получить еще дозу.
Бред. Сумасшествие.
И почему она такая красивая?
Никогда и ни к кому я не испытывал похожего. Страшное ощущение. Будто от наркотика. Ломает и ломает. Но стоит только ей улыбнуться, и все – я уже не седьмом небе.
