– Да, в психушках тоже так говорят.
– Ну, знаешь! Сам напросился!
Маша хлопнула ладошкой по моему плечу, а затем начала пытаться ущипнуть. Я особо не сопротивлялся, просто создавал видимость. И в те редкие секунды, когда она теряла бдительность, старался рассмотреть ее чуть лучше. Во мне все еще бушевала ненависть и обида. Я не понимал, как самая обычная девчонка могла отшить меня. С другой стороны, сейчас, когда лучики солнца падали на шоколадного отлива волосы Уваровой, когда изумрудные глаза переливались бликами, мне подумалось, что она милая.
Эта мысль зацепилась где-то на затворках разума. А еще испугала меня.
– Поехали, подвезу, – предложил я зачем-то.
– Ну… – замялась Маша.
– В смысле «ну»? Я не спрашивал тебя. Пошли.
– А если я не хочу? – ее пухленькие губки чуть вытянулись вперед. И я вновь поймал себя, что слишком часто заостряю внимание на таких мелочах.
– Мои какие проблемы?
– Какой ты все-таки! – воскликнула Уварова, однако приглашение приняла.
– Какой? Пошлый? Грубый? Или что там еще осталось?
– Незаменимый, – произнесла Маша. Мы резко остановились прямо посреди дороги. Я взглянул на эту ненормальную девчонку, а она тут же опустила голову, будто ничего и не говорила.
Улыбка коснулась моих губ. Слишком искренне. Слишком непривычно. Дурочка. Какая же все-таки она дурочка.
– Не отставай, – хрипло как-то выдал я и пошел к машине.
Поцелуй с Тимуром заставил меня поверить в то, что сказка никогда не станет явью. Его губы были мягкими, а дыхание обжигало. Мое тело дрожало и ни за что не хотело отталкивать парня. Боже! А его руки? Как они скользили по спине, как нежно гладили. Ради таких прикосновений можно продать весь мир, и того будет мало в итоге.
Но после ожидаемого тепла обычно наступает засуха. Когда сутками напролет ждешь хоть каплю с неба, хоть небольшую тучку, хоть какой-то намек на грозу или спокойный дождь. Так и я ждала Тимура.
Смотрела на телефон, нет, гипнотизировала его. Заходила по несколько раз в приложения и проверяла, а там ничего. Сперва еще утешаешь себя как-то, ну, надо с мыслями собраться, может, время дать. А потом… потом просто понимаешь, что для таких, как Тим, не существует понятия «отношения» или «любимая девушка». Для него поцеловать и забыть – это естественно. А для меня это была катастрофа.
Однажды ночью я проснулась и поняла, что сердце сходит с ума от желания увидеть этого ледяного мальчишку. Видимо, он все же сумел пройти там, где никто не смог. И это убивало вдвойне.
